Вампирья обитель.

Снаружи это сравнительно небольшой и ничем особо не выделяющийся двухэтажный дом где-то в середине улицы. Он не совсем такой, как соседние, но есть у них что-то неуловимо общее, как у кровных братьев. Окна выходят на узкую улочку, призывая полюбоваться всеми прелестями рынка и приходящих людей. Как вариант можно разглядывать и соседние дома, но ничего особо привлекательного в них нет.

Ранее, при прежнем владельце (а дело было около десятка лет назад), обстановка внутри была скучна и тоже не выделялась, по скромному мнению Лакиана. Парень довольно быстро сориентировался и подстроил её под себя, и теперь ни одна собака не скажет, что комнаты не под стать владельцу.
Основной обителью стала гостиная - комната на втором этаже. Обнаруженная в с виду маленькой, но богатой на сюрпризы кладовой, мягкая шкурка какой-то диковинной зверюшки поселилась рядом с камином, сам камин стал подставкой для книг, которые лень ставить обратно в стеллаж. Мини-бар поместился рядом со шкуркой, но по другую сторону от камина, дабы бутылки не нагревались. Спит Лакиан часто на самой шкурке (лень-матушка, до спальни ж еще идти надо), благо, её размеры позволяют.
Диван, кресла и тумба, прежде стоявшие здесь, почти равномерно разбрелись по первому этажу.
В целом все выглядит более-менее прилично, но это только в целом. Найти что-то постороннему человеку  лучше и не пытаться, все равно ничего не выйдет - можно обнаружить милые сюрпризы в виде расчески в самом дальнем полупустом шкафу на кухне.

И даже после бегства хозяина дом сохранил ощущение присутствия. Небрежно раскиданные вещи как бы говорили о том, что житель вышел на полчасика за продуктами, благо базар под носом. А вернувшись, обязательно заметит чуть покосившуюся картину и уберет в шкаф лежащую на кровати рубашку. И лишь толстый слой пыли говорил о том, что прошло уже немало времени.

Отредактировано Lakian Yriarte (2011-06-25 16:49:46)

<<<===Кабаре «Чёрный кот» (Le Chat Noir)

Луи шел по мощеным улицам в глубь сплетенных в тугую сеть кварталов. Тяжелое небо быстро темнело, заставляя тени становиться гуще и длиннее, а воздух прохладней. Мимо проносились лица и запахи, звуки становились громче с каждым шагом. Граф помнил это место другим, его словно вело по невидимому следу давно истлевших образов. Сумерки и приближающаяся ночь дарили волшебство, заставляя видеть и чувствовать то, что было сокрыто от глаз спящих. Ступив на сбегающую вниз дорогу квартала, Луи увидел ряды опустевшего под вечер рынка, вывески различных кафе и стены старинных домов. Он был на месте.

Осталось найти дом вампира...
Но я не должен попасться ему на глаза. Не сейчас...

Внимательно следя за тенями и людьми, кое-где сворачивающими свои товары, оборотень направился вдоль ряда домов. Его охватило легкое чувство тревоги, постепенно нарастая, и оборотню на мгновение показалось, что он слышит слабый шепот совсем рядом. Резко обернувшись, он не увидел ничего, кроме тьмы. Здесь что-то было не так. Шепот все приближался, словно неусыпный фантом. Остановившись в тени одного из домов и коснувшись ладонью шершавой стены, Луи ощутил мощную энергетику, буквально хлынувшую под кожу колючим змеем. Камень впитал все, что происходило на этой улице за многие годы, и теперь неистово наполнял разум оборотня жуткими образами. Искаженные болью и страхом лица женщин, запахи жженых волос и пропитанных кровью углей, восторженные возгласы толпы и проклятия, смех и звон стекла, монет, цепей. Резко отпрянув от стены, он обхватил голову руками, пораженный кратким мгновением энергетических видений. Шепот и гул постепенно стихли, но кожу до сих пор будто покалывало изнутри.

Что за черт... камень показал мне инквизицию и жизнь после нее. Как это случилось?...

Это было ново для него, никогда раньше он не мог устанавливать энергетическую связь с неживой материей. Хотя камень сам притянул его, оборотень почувствовал новую грань своего необычного дара. Успокоившись и сосредоточив внимание на затертых табличках номеров, он еще немного спустился вниз по улице и, наконец, замер у одного из домов-близнецов. То самое место, что указал Лакиан в записке. В окне слабо теплился свет, что означало присутствие вампира или его предполагаемого сожителя.

Он ожидал девушку прямо в своем логове, как удобно... никто и не заподозрил бы.

Усмехнувшись, Луи отступил в тень. Он размышлял о том, как бы ему лучше поступить в сложившейся ситуации. Было бы крайне глупо ломиться в дверь, вряд ли вампир вобще захочет ее открывать кому-либо, кроме Лоранс. Граф оглянулся по сторонам, ища глазами мадам Дюбуа.

Она не сможет противиться тяге к этому месту, она придет. Нужно лишь дождаться.

Улица постепенно пустела, люди расходились по своим домам. Никому не было дела до замершего в тени молодого человека, пронзительно смотрящего на длинную дорогу, уходящую вдоль торговых рядов. Небо нависало тяжелой серой массой, уже заливаясь черными пятнами ночи. Воздух приятной прохладой скользил по лицам и волосам парижан. Луи ожидал появления Лоранс с минуты на минуту.

Бар Черный Кот

  Карета проехала по опустевшим улицам Парижа.
Мерно покачиваемая по брусчатке, она словно усыпляла. Мадам Дюбуа и месье Лисовски более не перекинулись ни словом. Иван, смотря на фонари Парижа, мелькавшие мимо них, вспоминал те минуты, когда отчаивался в последний раз нарушить проклятый ход времени у смертных. Мысли плыли в такт их огням, покрытым мутью.
  Любящий до безумия мадам Лисовски, он видел, что его жена неумолимо изменяется год от года. Ее девичий стан стал более женственен, ее глаза выражали порой некую грусть. Корсеты, утягивающие фигуру, мешали ей дышать. Морщинки первые легли возле сияющего взгляда темной вишни. К тому же, у них не было детишек, хотя Иван был вовсе и не против этого. Пара шкодливых "лисят" не помешала бы, украсила бы скуку бытия, заставила бы порой забыть о том, что ждет его в дальнейшем, улыбнуться. Ведь дела у них шли отлично, чайная Mariage Freres процветала...
И вот тогда-то они и решили пойти к тому, кто в темных кругах Парижа слыл медиумом-знахарем. Кто не боялся экспериментов, кто смешивал невероятные настои из трав и толченых полудрагоценных камней, применяя дар и опыт врачебной практики. Это и был врач, живущий в округе, довольно примечательном для знати. Оставалось всего немного - он торопил найти еще одного человека с той же группой крови, что была у его милой жены.
Увы...Таковой не нашелся. Но надежды были. Поиск Иван не оставил. Он проникал везде и всюду, выискивая перевертыша. Да, именно так, ведь нужен был человек, умеющий становиться зверем, но не от усмехающейся с неба Луны, а лишь по своему желанию...
И что теперь, о Боги?! Лекарь мертв, он умер, и его старания свелись к "зеро". И отныне поиск можно было прекратить.

Тем временем карета приблизилась к той узкой улочке, по которой им предстояло еще идти.
Выйдя из кареты, Иван расплатился за себя и за мадам. Он, улыбаясь, шагнул вперед, приглашая Лоранс Дюбуа следовать за ним.
Невзирая на поздний час и  слабый свет газовых фонарей, тускло светивших дорогу во тьме, улица еще жила, и слышались голоса из домов. Они проходили мимо старинных зданий, так плотно стоящих, что казалось, вот-вот они закроются, как врата  Сциллы и Харибды, сминая их, бредущих тут в ночи. Глянуть вверх - и видно было звездное небо, словно брели они в каменном ущелье, построенном людьми.
- Вот и она, та знаменитая Муффтар. Не правда ль, и не скажешь, что полна она тайн человеческих? И даже в час ночной слышны тут крики, но сейчас это крики не ужаса - любви. Ведь месяц май, цыганки торопливы в любовных приключениях.
И было действительно слышно бренчание гитары на какой-то дальней, увитой нежной зеленью, террасе. Голос на испанском грубо пел незамысловатый романс, но очень мелодично.
- Ах, как она поет в тиши ночной... Пойдемте. Этот дом недалеко....
Пройдя по наклонной, они подошли к втиснутому среди двух итальянских кафе дому. Он выглядел словно его вот-вот вытеснят из общего ряда. Старый и обветшалый, казалось, он простоял с тех пор, что видали ход столетий. На вид ему было уже не менее трех сотен лет. Кирпич кое-где отбился от частых революций на улицах Парижа. Окна грязны, подоконники покрыты пылью, и у двери примостились старинные вазоны с усохшими цветами. Дом был давно заброшен, вида нежилого, однако тусклый свет в окне показывал, что все-таки в нем кто-то есть.
- А вот и он. Как стар. Почти ровесник... - Иван, чуть прикусив губу, замолчал. Затем Лисовски тихо шагнул по ступеням и притронулся к отполированной веками дубовой двери. Он протянул руку к колокольчику, но, увы... На звонке не было шнурка и, тем более, не было в помине язычка, за который он должен был быть привязан. Видно, вездесущие шкодливые мальчишки начали растаскивать для своих игр все то, что плохо лежало, зная, что хозяев у этого жилья нет, или  же он временно стоит пустым.
- Такое ощущение, что вам дали ложный адрес,- тихо пробормотал Иван. - Но все сейчас узнаем. Только тссссссс...
Он прикоснулся к губам, показывая, что необходимо меньше говорить, насколько это позволяла улица, которая эхом отражала каждый звук еще кипевшей тут жизни. Пожав плечами, парень просто постучал три раза в растрескавшуюся от времени гладкую дверь. Звук отозвался от соседнего здания и ударил ввысь, рассекая ночной Муффтар. Парень отошел на шаг назад и замер около мадам, чуть прикрывая ее сбоку, встав полуоборотом, готовый прикрыть ее собой. Осталось ждать решения жильца, открыть ли вход в свое убогое жилище в столь поздний час. Ведь где-то рядом скорее всего уже находился граф Гронот. Ивану не хотелось мелких стычек. Он чуть скосил глаза, заметив крадущуюся тень под домами напротив.
  Ах, вот и он. Оборотень не терял ни минуты. Как же быстры они в передвижении!
Еще бы, ведь вражда между существами, любящими тьму и презиравшими свет солнца, в Париже до сих пор не утихала. Но Лисовски вел себя как стоик, не пытаясь вмешиваться в ход событий. Мадам Лоранс должна была решить сама, принять ли приглашение вампира войти в дом. Если, конечно, эту дверь откроют.

Отредактировано Иван Лис (2011-07-03 13:50:06)

Ночь опустилась на город, стирая краски и зажигая тусклые огоньки на идеально-черном небе. Все замерло и затихло, лишь неизменный звук проезжающих мимо карет эхом отражался вдоль стен узких улочек квартала. Постепенно возбуждение и жажда расправы утихла в душе оборотня, к нему возвращался холодный здравый смысл. Луи всегда отличался несдержанностью, тягой к резким и часто совершенно бездумным поступкам. Он словно мальчишка, вдохнувший полной грудью ветра погонь и приключений, готов был смести все на своем пути ради достижения какой-то, казавшейся правдивой, истины. Часто забывал граф о своем благородном происхождении и предавался совсем не присущим его статусу порывам. Что двигало им в такие минуты - воспитание ли вдали от светского общества, или же природная звериная натура,
вовремя не взятая под контроль? В любом случае в этих мелких странностях был весь его восприимчивый нрав.
Вот и сейчас, стоя у дома Лакиана, он связывал все свои предположения и факты воедино. Да, хозяин дома -вампир, факт касания девушки неоспорим, но в то же время, это не дает оборотню права обвинять его в чем-то страшном. Все догадки Луи являются лишь его личными предположениями, неужели он может убить вампира лишь за его расу? Объявить войну, сейчас, в одиночку. Глупо.

Черт, но он же проклятый кровосос... как я могу не вмешаться в этот маленький спектакль с мадам Лоранс?...
Даже если его намерения на самом деле не заходят дальше чаепития в гостях, я не могу рисковать.
К тому же мне необходимо узнать о его клане, если он, конечно, не из свободных бродяг...

На дороге показались две фигуры. Женщина и мужчина неспешно спускались мимо опустевшего рынка по направлению к дому. Яркий взгляд зеленых глаз женщины нельзя было спутать ни с чьим другим. Граф и не сомневался, что Иван не позволит мадам идти в такой район в столь поздний час, и мысленно устыдился собственной безответственности. Он был рад, что Лоранс благополучно добралась по адресу, но что делать дальше в такой разношерстной компании было неясно.
Намереваясь застать вампира в ожидании появления девушки где-то на территории квартала, оборотень просчитался. Его и так хлипкий план рухнул. Луи остался в тени, ему совершенно не хотелось быть причиной не открытой двери в дом вампира. Лакиан при виде оборотня мог отреагировать как угодно, но против мадам и Ивана ему было нечем крыть. Теперь выманить Лакиана из жилища на улицу  не представлялось возможным, хотя можно было в самый последний момент задержать дверь. И попросить вампира побеседовать вдали от девушки и Лиса. Ни к чему им были эти разговоры. Либо полюбовно, либо с долей вандализма.

Да, граф Гронот, Вы ведете себя совсем как какой-то портовый разбойник... стыдно.

Иван постучал в дверь, и Луи затаил дыхание, прислушиваясь к малейшему шороху. Он не видел, как отворилась дверь, лишь слышал голос Лакиана. Тот был удивлен, но оказался не против принять у себя поздних гостей. Ирония вампира по поводу хрупкого фарфора пришлась как раз кстати планам оборотня, граф беззвучно усмехнулся на шутку, припав к стене, готовый к решающему рывку в сторону двери. По его расчетам, он вполне успеет возникнуть прямо перед носом гостеприимного хозяина, когда он уже запустит Лоранс и Ивана внутрь.

Снова некрасиво, но за девушку в компании Лиса я спокоен...
Не задержу Лакиана долго, гости не успеют заскучать... лишь пара слов, и я их оставлю в эту ночь.

Шаркающие шаги, возня внутри дома и скрип засова показали, что все же их стук услышали. Из полусумрака парадной на пороге появился молодой человек, усиленно создающий на лице вид сонливости. Он смотрел прямо перед собой, не видя, что особа, стоящая перед ним, пришла не одна. Каштановые волосы Лакиана небрежно разметались по плечам, красного сюртука уже не было. В руке он держал свечу. Выражение  физиономии, на которой было написано недоумение, явно указывающее, что тревожить так поздно людей нельзя, и безразличие сменились некой радостью. Он увидал, что перед ним не просто кто-то, а новая знакомая из бара «Черный Кот».
   Лакиан издал тираду по поводу ее прихода. Слова восторженности и радости полились из его уст. Но, проведя взглядом чуть дальше и раскрывая пошире дверь перед собой, чтобы пропустить женщину, его речь вдруг «сломалась». Он запнулся на полуслове, рассматривая Ивана неподдельно любопытным взглядом. Выразить свое недовольство присутствием неожиданного спутника приглашенной к нему мадам Дюбуа он не посмел. Напротив, пригласил их в дом с некой растерянной улыбкой, показывающей, что все же расположен попить чайку с гостями.
   На минуту все замерло. Словно прислушиваясь, затихла улочка Муффтар. Всего миг не слышно было пения и ночных перебранок неугомонных жителей соседних домов. Тишина заставляла даже расслышать сердцебиение стоявших у двери господ... Удар за ударом стучали в разном ритме сердца – но ритмов было, как ни странно, четыре. Он-то знал, чье сердце вдруг с силой заколотилось недалеко и очень часто. Это был Луи, притаившийся под тьмой навеса над крыльцом соседнего дома. Его дыхание участилось - волк понимал, что шанса вырвать к себе упыря у него нет. Гости стояли так, что перекрывали все пути к объекту охоты, и волнение это прокатилось тут же, отдав колючестью по спинам, – глаза графа явно следили за всем происходящим у двери. Иван увидел, как Лоранс быстро метнула взгляд на тень соседнего крыльца и тут же встрепенулась, осматривая лицо своего знакомого по бару.
  Она чувствует и видит спрятавшегося от всех Гронота. Что-то в этом есть не человеческое. Что же все-таки она перенесла? Вряд ли то была чахотка. У нее обострены все чувства. Вот... опять!.. она плечом встряхнула так, будто по ней провели рукой – но то лишь взгляд Луи ее коснулся. Сколько сразу в ней всего – краса невиданная, ощущений вспышки, и смелость, тяга к приключениям ночным... Что в ней смешалось, если она говорит, что пала жертвой преступления против Бога. Каков состав там был? Жаль, не узнать отныне.
   Тем временем Лоранс нарушила немую сцену первой. Она извинилась за то, что так поздно потревожила покой молодого человека. Тем не менее, не удалилась, сказав, что посетит его, пожалуй, завтра. Словно зачарованная, молодая ясноглазая женщина шагнула вовнутрь старинного дома. Как только шуршащие юбки дамы, проходящей мимо вампира, коснулись его ног, жизнь на улице словно воцарилась, сметая зависшую тишину квартала. Опять ударили по струнам гитары, и на этот раз уже мужчина продолжил изливать в звездное небо весенние латинские напевы. Вдали кто-то скандалил, и звон разбитого стекла ярко разбавил продолжение знакомства. Среди шороха и болтовни шаги Ивана были плавны и тихи. Поднявшись на порог, юноша кивнул, смотря в глаза загадочному страннику Ириарте.
- Мы, кажется, не знакомы. Я Иван Лисовски, владелец чайной на бульваре Сен-Жермен. Чайку, о… возможно, и его. Конечно же, не крови. И о каких разборках речь? Я лишь провожатый, даме тут небезопасно одной ходить. Цыгане ныне буйны.
Переступая дверной проем следом за вдовой, чуть склонив голову и держа руку на руке в белых лайковых перчатках внизу перед собой, все же промолвил.
- Наслышан я о Вас. Но это позже, если позволите сопровождать и далее мадам Лоранс Дюбуа. Имел я честь быть пациентом... ее мужа... 
И тут мельком Иван увидел, что тень оборотня переместилась еще ближе, и тихо довершил фразу, сверкнув глазами, с явным выражением и напором в слове.
- К сожалению, покойного...
Затем он резко оглянулся, придерживая дверь. Зорко вглядываясь вдаль улицы, осмотрелся по сторонам, прежде чем этот дом оторвал бы их от части старого Парижа. Рука в перчатке белым отблеском скользнула по ручке некрашеной двери, готовая прикрыть ее в тот же миг, как только нога Лисовски коснется темной прихожей. Он знал, что Гронот может совершить непоправимое, и желал предупредить его бросок.

Лаки слегка склонил голову в знак того, что раз пошла такая пьянка, по поводу позднего визита он не возражает и от беседы не откажется. Голос Лоранс показался ему странным, однако списать это на усталость не стоило никакого труда. Только вот шла она странно... и взгляд какой-то нехороший, слишком внимательно изучает. Что плещется в глубине зрачка? Неужели...страх? Ну да, когда она собиралась в логово к вампиру, то не боялась, а тут оп - и получите, распишитесь. Чем только думала? И ладно бы еще зовом зацепил, как тореадоры делают, так нет ведь, сама пришла. Забавные вы, люди..
- Мадам, с Вами все хорошо? Не стоит бояться. - он ободряюще улыбнулся, не показывая клыков. В глубине души Лакиан чувствовал некое изумление по поводу ее реакции. Он же не зверь какой и не маньяк, в самом деле... да и донорской много в запасе. Н чего она боится, чего..? Или на морду страшный такой? В общем, не то, чтобы обидно... но грустно как-то. Что это за жизнь, когда такие хорошенькие девушки при одном взгляде на тебя бледнеют так, будто сейчас лишатся чувств?
- Я Лакиан Ириарте, приятно познакомиться. Хотя, думаю, Вы и без того знаете мое имя, раз слышали... интересно, что же именно? - парень заинтересовался весьма искренне, не понимая, о чем же может быть наслышан новый знакомый, а главное, когда он успел что-то узнать. В кабаре тот ничуть не подал виду, будто узнает. А с тех посиделок прошло не так много времени.. - Разумеется, позволю. Не в моих правилах выгонять гостей. Да и... думаю, мадам будет гораздо уютнее в Вашем обществе, напряжений не случится.
Мои соболезнования...не знал, - последняя фраза была адресована Лоранс, к которой вампир и повернулся. Но он сделал это не настолько быстро, чтобы не заметить странного рывка нового знакомого. Это движение хозяину дома очень не понравилось, даром, что с интуицией в ссоре... тут бы любой сообразил, что здесь что-то не то. Будто ожидается третий гость, и совершенно не в цыганах дело, коими отговорился этот молодой человек.
И предчувствие не подвело, что весьма мило с его стороны. В момент, когда двери осталось еще совсем чуть-чуть до финишной прямой, она вдруг оповестила глухим стуком, что в ручку кто-то вцепился. Этот "кто-то" не заставил себя ждать, показавшись на пороге с невозмутимым видом, и лишь странные проблески неестественного для человека цвета глаз намекали, что их обладатель вовсе не так спокоен, каким хочет казаться.
- А вот и граф. Что же Вы сразу не показали себя? Я чуть было не расстроился, не обнаружив вас среди пришедших... Лоранс, Иван, располагайтесь, пожалуйста. Если не хочется ждать, начните чаевничать сами, не возражаю. Если сориентируетесь в обстановке... А мы пока немного побеседуем.
Не дожидаясь ответа из дома, он вышел, прикрывая дверь уже с иной стороны.
- Что же привело Вас? Прошу простить, если причиной послужила моя наглость в кабаре. Я сам не ведал, чего ради делаю это... но мне следовало уходить, а Вы, кажется, имели какую-то цель, столь пристально меня разглядывая... Предлагаю отойти немного, дабы наш разговор не был слышен в моем доме. Не слишком хочу посвящать находящихся там в наш разговор, каким бы он ни был. Что скажете? - губы растянулись в улыбке, выражение лица не казалось угрожающим, скорее, действительно заинтересованным. Становится все чудесатее и чудесатее... Он бессовестно разглядывал Гронота, скользя взглядом по чертам лица, бесчисленное количество раз подмечая диковинный цвет радужки. Нет, что-то с этим парнем не так, определенно. Желание зверски расчленить Лакиана, читающееся во взгляде, было вроде понятно - не стоит так себя вести с графом, ой не стоит. Но не до такой же степени! Или он что-то опять пропустил, и теперь его поступок расценивается как смертельный вызов?

Рука Ивана не успела оторваться от кованой дверной ручки, а дверь - затвориться с неким скрипом, как тут же была задержана сильными руками, которые опустились на косяк и на дверное полотно одновременно, распахивая ее назад. Лисовски отпустил дверь, и не думая останавливать вторжение. Шагнув назад, потирая пальцы в перчатке меж собою, ибо на них остался темный след от старой бронзы, буквально вырванной из его изящной руки, и отстранился ближе к Лоранс, встав рядом с нею. Смотрел на расширяющийся проем, открывающийся во тьму улицы. Невидимая же доселе сила отворяла дверь все шире и шире. Свежий ветер ворвался вслед, внося тонкий запах странного парфюма, и клочья черных волос стоявшего за ней. Мгновение. Шум с улицы прервал дыхание всех троих, и вот на пороге появился бледный лик в изысканном чесучовом костюме, сверкающий неистовством в глазах, с чуть косой улыбкой. Это был ни кто иной, как граф Гронот, возникший в тот же миг, не заставив себя долго ждать.
  О, как же он был предсказуем! Как и много лет назад. Нетерпелив, напорист, прыток. Стать и фигура сильного «животного» проявлялась под людским костюмом. Жажда уничтожать своих врагов, терзать и мучить упырей, не терпимых волками, в нем все еще кипела. И неуемным блеском отражался этот зов в сиреневом взгляде, где играл в глубине зрачка, мерцая от скудного света, алый отсвет глазного дна.
Луи был зол, но тщательно скрывал сие за манерностью, играя в благородство.
  Иван стоял, внимательно следя за всем происходящим. Его крепкие ногти готовы были распороть лайковый покров перчаток, в которые он заблаговременно спрятал свои руки при выходе из «Черного Кота». Бывало так, что их изменяющийся вид пугал людей. До криков, до безумья, и лишь подстегивал его еще сильней свершать поступки, которым объясненья нет. Пройдя по жизни часть пути в одиночку, став ответственным за жизнь чужую, за свою жену, традиции все изучив и совершая, теперь Лисовски пытался удержать чудовище, живущее в нем. Он старался сокращать свои порывы на нет. Лис почти постиг те учения, которые преподавал когда-то его маг, его учитель, его спаситель благородный. Просто замерев, сейчас он наблюдал.
  Но молодой вампир, к удивлению Ивана, не испугался при виде графа. Принимая вызов пройтись за поворот, парень лишь усмехнулся. Осмотрев вошедших гостей, смахнув с глаз темную прядь волос, он предложил ночным визитерам побыть пару минут наедине без своего присутствия. После этих слов Лакиан, молча, скользнул за исчезающей в тусклом мареве, плечистой фигурой оборотня. Дверь медленно прикрылась. Все затихло.

  Лисовски, глянув на эту мизансцену, сложил руки перед собой, и тут же повернулся на каблуках своих щеголеватых блестящих туфель, оказываясь прямо лицом к женщине. Они остались наедине, опять и снова.
- Вот так, мадам Дюбуа, как я и говорил. Мы не успеем его опередить. А жаль... - короткий вздох.
  Они, не спеша, прошли по коридору в зал для гостей, где два уютных кресла у камина будто бы ждали, приглашая присесть. В комнате еще пахло свежей влагой, и пылью, которую старались вытереть как можно скорее. Все говорило о том, что хозяин вернулся недавно. Любопытство, желание узнать его поближе и расспросить, не видел ли он что-либо по свету, сжирало лиса. Но он не подал вида и лишь продолжил беседовать с вдовой.
- Надеюсь, у этого Ириарте все же есть клыки, а не подделка, чтоб пугать ею несчастных незнакомок в ночных кафе. И вам они не показались в сумеречном зале. Иначе будет туго, если вдруг у графа что-то в памяти восстанет. Не любит шутников он. Крови благородные текут по его жилам. Вы уже заметили, не так ли? Когда он говорит, то словно медленно поет...
... последнюю песнь волка.
  Не договорил вслух Иван, и  вдруг улыбнулся, совершенно мило и непринужденно, увидав то, как вздохнула молодая особа, которую словно магнитом сюда тянуло еще минуту назад. Но видимо амок  приключений прошел, преследование любопытства завершилось, и она уставшая, сонно и мягко опустилась в первое из кресел, сказав, что чаю-то и не хочет.
- Ну что Вы, не просите же прощений. Ведь все весьма... логично. Я не виню Вас.
  Глаза в глаза на миг, и отвернулся тотчас, любуясь пришедшим к ним питомцем Лакиана. Лоранс, притихнув, сосредоточила цвет изумрудных глаз на коте, который, тихо крадучись, возник из ниоткуда и сел пред ними.
- Ох, а вот и компаньеро нашего «вампира». Видать, уже давно с ним. Вон как он истрепан битвами дворовыми, да жизнью крыш ночных. И по глазам я вижу, насытился недавно, сонно перебирает лапами, мурлычет, доволен он теплом.
  Иван, наклоняясь, провел пальцами по подбородку кота, о чем-то припоминая. Его глаза прикрылись густыми черными ресницами, он проговорил будто ему, но отчужденно.
- Сколько же лет ты ожидал, его? Как верен был... Изменой ли нарушил?
   Лисовски на мгновение будто бы забыл о даме, которая присутствовала в комнате, тускло освещенной несколькими свечами. Его странный вопросительный монолог и заботливые поглаживания рыжего кота становились особенным и загадочным действом для глядящей на него со стороны девушки.

Терпеливо ожидая ответа, Лакиан не переставал без малейшего смущения рассматривать собеседника. Можно было подумать, будто перед ним девушка, которую навязчиво сватают, и сейчас он  должен определиться, стоит ли связывать жизнь с подобной особой, - настолько внимательным и буравящим был взгляд. Каждую черточку рассмотреть, вглубь заглянуть, понять, кто перед ним, и что скрывается за лицом графа... Все эти цели были, безусловно, хороши и полезны, да только пристальное рассматривание все равно ни черта Лакиану не дало. Не был он проницательным героем, который насквозь видит все потаенные уголки души. Ну, парень и парень, красивый (наверняка, от девиц отбиваться не успевает)… и чертовски взбешенный, как отчего-то казалось Лаки несмотря на спокойный вид рассматриваемого. Глаза собеседника на мгновение затуманились, будто он был не здесь и видел что-то иное, не то, что его окружало в сей момент. Что-то вспоминает? Совсем плохо дело. Кажется, еще немного, и последние остатки хладнокровия на лице рассыплются осколками, и примет вампир бесславную смерть.
Однако страха не было. Он выглядел угрожающе, да, и действительно в силах каким-то неведомым образом одолеть клыкастого. Это чувствовалось слишком хорошо. Но вампир ведь не сдастся без боя, а раз так, смысл нервничать лишний раз? Главное, чтобы он не поджег одежду - тогда исход будет предрешен, Лакиан не сможет справиться с паникой.

Пока вампир предавался рассуждениям в стиле «если бы да кабы», Луи заговорил. Негромко и пугающе, вкрадчиво, словно объяснял что-то сумасшедшему маньяку… или сам был на грани срыва. Он осторожно приближался, шаг за шагом скрадывая расстояние.
- Кланы..? Простите, граф. Не думаю, что смогу помочь Вам в этом вопросе. Я одиночка, и за моей шкурой никогда не было особой охоты - видимо, кланам одинаково все равно на мое существование, - слегка пожал плечами Лакиан. Он имел весьма растерянный вид, не ожидая, что Гронот станет спрашивать именно об этом. Однако вопрос был логичным, только вот Лаки с детства с логикой не очень дружил. Не просто же так гости явились втроем, пусть последний и прибыл с задержкой…  Значит, он тоже в курсе. Потому отпираться от принадлежности к конкретной расе не имеет смысла, да вампир и не собирался. Собеседник был действительно заинтересован, и Лакиану стало как-то даже жаль, что он ничем не может помочь.
- В последний раз я разговаривал с представителями Парижских кланов, когда сгорела Опера, и то случайно и мельком - они оказались знакомыми одной... словом, не важно. Я покинул Францию через пару дней после этих событий, и вернулся совсем недавно. Не имею ни малейшего понятия о том, где мог бы находиться хоть кто-то... да и не имел никогда. Как-то не сложилось у меня теплых отношений с сородичами.
И это было правдой. С той ночи он более не видел Исаака и Николя, не говоря уж об иных собратьях. В других странах - бывало, и не так уж редко, но это Луи Гроноту точно ничем не поможет.

В глазах отчего-то потемнело и стало сложно дышать, будто Лакиан находился в чрезмерно жаркой комнате. Он хотел было осведомиться, все ли это, что хотел узнать ночной гость, и не могли бы они вернуться в дом, но начало фразы стало то ли мучительным рычанием, то ли хрипом. По мышцам прошел мощный спазм, резко скрутивший тело. Вампир не смог удержаться на ногах, не понимая, в чем дело и откуда взялся столь бешеный сгусток невозможной боли, с губ сорвался крик, больше похожий на отчаянный скулеж пса, которого медленно и мучительно убивают. Рвалась одежда местами, со смачным хрустом выворачивались суставы, раздирались сухожилия, сгибались кости и сминались хрящи. Накрыло волной липкого ужаса, скрывающего весь мир вокруг, от невозможности сделать вдох. Удушье и боль...
Еще несколько секунд - или Вечностей? - и на улочке рядом с Луи оказался крупный пес. Он дергался, будто стараясь порвать стальные цепи. Организм приноравливался к иному расположению ребер и связок, пес лежал мертвецом и ничего не мог сообразить, его глаза затуманились. Казалось, все стихло, однако его тут же вновь начало ломать, еще мучительней, еще больней и безнадежней.
«Смерть. Ничто иное не может быть… таким...» - мелькнула мысль в обезумевшем мозгу, еще не понявшем, что мучение позади. Лакиан мелко дрожал, глядя пустыми глазами куда-то перед собой. Холод и безнадежно порванная одежда его ничуть не волновали, как и граф, про которого он не мог помнить, как не помнил, не осознавал, кто или что он сам.
С хриплым кашлем вырвался сгусток крови, запятнавший трясущуюся руку.

Отредактировано Lakian Yriarte (2011-09-06 16:18:12)

Мурлыкание кота, который минуту назад ласково отирался о его руки и ноги, вдруг сменилось ужасным
поведением. Животное, расширив глаза и прижав уши к мощной матерой голове, изогнулось дугой, распушив истрепанные уличными драками хвост и спину. Этим действом кот владельца дома, вышедшего вслед за графом, вывел Ивана из некого оцепенения и размышлений по прошлому. Кот раскрыл пасть, показав ярко-алый зев и клыки, и издал шипение, подобное гадюке.
  Распрямившись и прислушавшись, смотря на лицо сидящей напротив него женщины, Лисовски явно отличил душераздирающие крики, то ли мучимого кем-то пса, то ли страдающего человека, которым, в любом случае, наносились жестокие увечья. Он замер, увидав, что Лоранс так же это все слыхала.
  Не успев ничего дурного подумать о криках, Иван заметил, как девушку будто подменили. Куда исчезла нега ночной усталости? Она напряглась, вскочила с некой прытью из давшего ей временный покой кресла, и, подбежав к окну, с невероятной для ее фигурки силой, отдернула тяжелые мрачные занавеси. Открывая тем самым вид из окна, за которым они были словно закоркованы в сосуде с тишиной, она прильнула очаровательным носиком к чуть мутноватому стеклу. Её пальцы, опираясь на подоконник, побелели, словно обескровились, мелкая дрожь бежала по телу, отдаваясь по тонкой шее, отчего волна ее темных волос скользила по плечам костюма, отливая нежным лоском в свете тусклых уличных фонарей. Сочные молодые губы чуть затряслись, большие глаза бегло шарили по мостовой, выискивая то, что всех сейчас насторожило и испугало. Всматриваясь в ночную улицу, мадам искала взглядом того, кто, стеная и крича, эхом отражался по всем домам узкой улочки Муффтар.
  Вдруг она резко отпрянула к стене вместе с тем очередным криком, который раздался совсем близко, почти под окном заброшенного дома, в котором их оставили. Лоранс, придерживаясь стены, отходя во тьму, ближе к шторам, скользнула по Лисовски диким взглядом мерцающих зеленым свечением глаз. Тень молодой стройной женщины прижалась к портьере, все еще отражая на лице одновременно и испуг, и беспокойство. Рот мадам Дюбуа приоткрылся, выдох-вопрос вырвался из него, сражая парня простотой исследовательского тона.
- Что? Оборотень? Кто? Граф Луи? – Иван, отстраняя кота, дабы не наступить на его крошечные лапки, мягко подскочил к окну. Зрачки сузились, он пробормотал себе под нос:
- Да что же Вы там увидали? Шиматта...
Но, едва взглянув наружу, парень тут же все понял, но намеренно  выкрикнул, вторя мадам вопросом на вопрос.
- Но это же Лакиан Ириарте? Ах, бог ты мой, но что с ним? Что? - Иван деланно приподнял брови и взглянул в глубину зрачков девушки, которая держалась за стену руками, падая с ней из мрака комнаты и собственного испуга наружу и поближе, опять к нему. Сам же прищурился, вспоминая прошедшие годы и тот момент, когда... Неважно. Но тогда, десять лет назад, они сказали ему честно, что еще шаг этого парня - и скоро была б испита та, которая теперь так дорога ему. Но появившись из огня, из ада горящей Опера - смутили, отогнали, помешали... Прикрыл глаза, запомнил фразы. И тут же повернулся к девице, взгляд был лучистый чистый и спокойный, и тихо сказал:
- О, Лоранс. Он обернулся, да, именно так. Вы шокированы? Не так ли? Не видали вы доселе такого, но все бывает в первый раз. За тем и шли мы, да о том я и боялся. Но ожидал такого от иного... человека. - Он кашлянул в перчатку, прикрывая чуть игривую усмешку лиса, изучал ее лицо. Мадам стояла, парень секунду рассуждал про себя.
Вот ты как, Лакиан... Пес, так ты и есть пес. Не зря они называли тебя так, улыбаясь и рассказывая, как ты ушел от встречи, оставив ее в их руках. Спасая для себя, не смог насытиться ею же, - то ли боялся насладиться своей добычей, ибо служишь все еще внутри себя ты всем, то ли веление и зов были слабы, гасимые таким вот поведеньем ... Любовь к людям и сила анимага, даровавшего тебе этого «пса», перекрывает твою порочность и злобу, заполонившую кровь простого смертного Омгой... Перевертыш, но вампир. Извечная борьба с самим собой...
   Лисовски,  повернувшись вновь к окну, следил взглядом за существом, которое кривлялось, рычало и стенало, харкая темными сгустками, по-видимому, крови. Руками Лакиан пытался распрямить истрепанные, липкие от слизи волосы, отбрасывал со своего обнаженного тела клочки темной шерсти и рыча, пробирался к входу. Графа Гронота действительно не было видно. Иван заволновался, увидав, как загорались огни окон со всех сторон узкого переулка, откуда начали раздаваться возмущенные крики, и отблеск стекол говорил, что окна резко открывались, появились первые лица сонного народа, жившего тут. Ждать было нечего.
Затем, схватив какую-то скатерку с бахромой, Иван быстрыми шагами заспешил. Оглянувшись, он негромко, но уверенно сказал стоявшей вдовушке, подхватывая ее одной рукой по талии, увлекая за собой к двери, не предлагая, а скорее настаивая пойти с ним.
- Скорее же, мадам. Скорее... Ему необходимо помочь. Иначе его могут забить камнями те, кто увидел сейчас, то же, что видели и вы, Лоранс. Вот эту тряпку бросьте на него. Постарайтесь не промахнуться, но думаю, реакция у него достаточная, да и смекалка тоже - поймает на лету. А я за графом.
Он ринулся во тьму ожившей улочки, рассекая затхлый ночной воздух, в котором в безветрие весенней ночи носился запах сточных ям по краю тротуара. Иван тихо позвал графа, вглядываясь в каждую дрожащую тень.
- Луи! Где Вы?