Уходя уходи, не поддавшись сомненьям, тревоге,
Разуверившись в самой надёжной из вер...

Улица Муффтар. Дом Лакиана Ириарте

Все еще слыша крики цыганок, Лисовски бежал темными петляющими переулками округа.
Вскоре шум и гам затихли, а он продолжал свой путь, неслышно паря над брусчаткой широких центральных улиц, освещенных тускнеющими фонарями. Иван прекрасно ориентировался в любом квартале Парижа, ставшего ему уже словно родным. Исколесив его в каретах и фаэтонах вдоль и поперек, он помнил каждый поворот и любое направление. Протопав немало лье, знал любую забегаловку, любой магазинчик. Куда только он не совал нос, заинтересовавшись тем, кто и что тут продает!? Изучив и узнав Париж досконально, парень словно прикипел к нему, забывая о том, откуда он родом и каково его предназначение. Он становился ни тем, ни сем, случайно примкнув к трем группам парижан, составляющих тайный темный мир, который значительно отличался от простого человеческого. Молодой и озорной лис был своим среди оставшихся беспризорными погорельцев театра; и в то же время, под видом угрюмого юнца, всегда был в курсе событий разбредшейся по городу стаи Булонского леса; он не забывал наведываться и к странным личностям, жившим особняком, часто прибегая к магическим услугам, взамен принося занимательные вещички, которые у него с удовольствием покупали. Но вот единственное правило: Иван Лисовски никогда не переносил информацию от одних к другим; он не был «стукачом» - лишь наблюдателем.

Вот и этой ночью он увидел, что Гронот, как выяснилось, был совершенно одинок в своих помыслах, и это удивило Ивана. Ведь еще той осенью, когда произошло слияние стай, проползли слухи, что оборотень получил статус гери - помощника и телохранителя ульфрика, мадам Дю Лотт.
С тех пор, как «мастер» не вернулся из опасного путешествия, Иван-лис не раз хотел побеседовать с Волком, но тот был неуловим. И вот сегодня вечером, как ни странно, они встретились, да и были почти на тонкой грани для беседы, причем, долгой. Но поведение Ириарте, о котором он уже не раз был наслышан, сбило все планы. В том, как обращался Волк с этим перевертышем, было видно, что и он незаметно отдалился от дел оборотней, и отныне поступал лишь по своему усмотрению.
Это и вовсе сбило с толку и предсказывало одни неприятности. Иван и вовсе отказался от дальнейших разговоров и выяснений, кто есть кто. Немного не та обстановка, да и мадам-вдова настораживала. Не стоило впутывать эту девушку в тайны Парижа. Ведь она еще не готова была узнать столь ужасную правду, что покойный муж создал из нее очередное "чудовище"...
Пришлось ретироваться во избежание осложнений. Но у Лисовски все еще была надежда выведать по отдельности у каждого из них его собственную тайну. Он очень желал разобраться в обстановке парижских кланов и продумать свой ход во всех этих событиях.

Сейчас же юнец, подтерев изящными пальцами  пару капель крови, которые еще щекотно теплились у ноздрей, выскочил на улицу, взглянув на светлеющее небо на востоке, подумал, что возвращаться в «Черного Кота» уже нет никакого смысла. Нежные, сизо-лиловые облака растекались по темному полотну уходящей ночи розово-алым отливом рассвета. Скоро, скоро выйдет лучистое солнце и зальет благоухающие от цветения садов и парков улочки Парижа. Засуетятся молочницы, задребезжат по мостовой телеги, закричат извозчики; ребятня выбежит гонять голубей, клюющих крошки и мелкую щебенку возле сточных ям; юные барышни в сопровождении подтянутых гувернанток отправятся на воскресное моление к церквям. Начнется обычная городская суматоха, то время, когда желательно хорошенько выспаться или прижаться к теплому боку прекрасной женушки, даже не подозревающей о ночных похождениях своего нестареющего возлюбленного...
Это стало единственно-правильным решением с прошлого вечера, и Иван уверенно зашагал к себе домой по уже начинающей путаться в раннем тумане Rue du Faubourg Saint-Honoré.

Что ожидает зазевавшегося ротозея, причем такого, как Иванушка?

А то, что не успел он додумать свои светлые мысли, переосмыслить свое ночное приключение, и уже, шествуя в нужном ему направлении, прикрыл глаза, представляя, как он сейчас придет домой, выпьет самого нежнейшего чая и прильнет к теплой женской груди, как тут же был, прямо-таки, сражен мощным ударом по корпусу. Он не успел сообразить, откуда такая напасть взялась, и что это было, как чьи-то руки ухватили его за оба предплечья, не дав опрокинуться на пятую точку. Еще через мгновение, слегка встряхнув, его отпустили. Но это было лишь секундным делом, - тяжелая ручища монстра упала на хрупкое юношеское плечо, и темный силуэт, стоящий против восходящего солнца и ощутимо исторгавший винные пары, вцепившись в него мертвой хваткой, пророкотал страшным голосом сверху.

- Ох, - Лисовски, изворачиваясь из «клешни», осматривал незнакомца, допрашивающего его с усердием местного жандарма, или, еще страшнее, о чем можно было с перепуга подумать, - веско изображал из себя агента тайной сыскной полиции.
- Да ничего. Месье. Пардон, но это мое личное дело, какое время избирать мне для променада, и по какому маршруту ходить. Париж велик - всем места хватит. К тому же, я почти у своего дома, но о какой мастерской вы говорите?..
И молодой человек оглянулся через плечо на здание, около которого они стояли. Но вывески, означающей, что именно тут расположено, не увидел. Лишь пара старых ржавых крюков говорила о том, что когда-то к ним крепилась надпись, и немалая. Да еще разглядел странный лепной номер над центральной дверью. Он был с гербом и вензелями – все как надобно, и сразу показал, что да, тут была «ювелирка».
Но сейчас? Неужто тут продают ценности? Хотя глазастый лис и увидал за витриной кое-что поблескивающее, но скорее, это заведение было похоже на магазинчик, торгующий лишь антиквариатом - настолько древними Ивану показались кое-какие вещицы, разложенные на старинном бархате. Он был в недоумении.
И как я ее ранее не замечал? Наваждение какое-то, ни дать, ни взять - шерше ля фам.

– Ах, эту. Эту лавку я даже не приметил, тем более, как мастерскую, и она разве сейчас не прикрыта? Смотрите, даже вывеску тут сняли. И не надо так громко говорить - у стен бывают уши! Мсье, мне вот неприятности никак не хочется приобрести на хвост. - С этими словами Иван, все же вывернувшись ужом, отстранился от этого человека, притом, простого смертного... Чувствуя, как гудит его тело от столкновения, он потирал плечо, сжатое, словно мощными тисками. И тут он обнаружил, что от сильного удара верзилы из его аристократического носика опять потекло. Проклиная все на свете, быстро отер кровь кончиками пальцев. Иван приподнял подбородок вверх и возмущенно начал гундосить, косо оглядывая небритого мужчину.
- Матерь господня, и вы ненароком попали мне в намедни поврежденный нос. Проклятье! Куда вы смотрите, и куда так спешите средь раннего тумана? И вот вопрос от меня навстречу. А вам-то что надобно в такую рань на этой улице? Еще и у этой ювелирки? Ведь, клянусь, вы не из этих мест, и уж тем более, не держите тут магазинчик. И диадему, которая сверкает за стеклом в ранних лучах, вы вряд ли купите своей жене.
Выудив из кармана уже заметно измятый носовой платок, Иван стал методично отирать испачканные кровью тонкие пальцы, посматривая в прозрачные холодные глаза напротив.
На полицейского или агента этот человек ну никак не похож! А если нет? То кто же он?
Нервный тик, прошедший по осунувшемуся небритому лицу после его вопросов, подсказывал Лисовски быть начеку. Косматые сведенные брови, напряжение в скулах и шевелящиеся желваки под уже немолодой, обветренной кожей странно одетого гражданина выдавали агрессию. И что-то во всем его облике и в одеждах смутно подсказывало, что намерения у него были не очень добродетельными. Будто прячет за пазухой нож...Еще одно неверное движение по отношению к его, Лисовского, персоне, и он... Он-то знает, как быть в таких ситуациях.

Ты пожалеешь, хлыщ, о том, что встретился сегодня на пути. Остановись уж врать, или остановить придется.

Отредактировано Иван Лис (2012-02-07 21:13:10)

Ожидая в любой момент подвоха, он все еще наблюдал за действиями странного мужчины. Тот извинился, чуть приподнимая шляпу. Затем, с видом заправского сыщика, начал изучать все вокруг. А паренек все пристальнее и беспокойнее вглядывался в него. Кто перед ним? Какое красное, припухшее, измятое бессонной ночью, лицо! Вот он повернулся к нему боком, наклоняясь к витринам. Седые волосы спускались ровными прядями на довольно широкую спину. Вот мужчина оглядывается на него, смотрит, не мигая, – какой холодный «рыбий» взгляд! А эти странные одеяния свободного покроя, эта шляпа, будто бы у пчеловода, с черной шелковистой тканью поверх. Опусти ее в ночи, и никто и не приметит лица, не скажет, с кем ты говорил. Да ведь при всем этом наряде он был сродни цыганам, все еще ютившимся по окрестностям Булонского леса; но в тоже время, его речь была далеко не дикарской, размеренной и умело сложенной. Плотные, сжатые в ухмылку губы, произносящие грубо, но правильно слова и вопросы, растянулись в явно поддельной улыбке.

Иван скомкал платок, сунув его вновь в карман сюртука.
И тут мужчина приосанился, и раздались речи, которые заставили Лисовски приподнять брови. Мужчина начал юлить и отводить все подозрения, бравируя вымышленной должностью, да так умело, что иной бы сразу разуверился во всех подозрениях, и уже испытывал бы смущение за то, что в чем-то подозревал его. Но Иван прекрасно понимал, -  все, что сейчас говорится, - лишь для отвода глаз вот такого растяпы, как он, попавшегося этим утром ему под ноги.
Да уж, не ожидал Лисовски, что есть в Париже такие старые хитрые лисы, как тот, что стоял прямо перед ним.
А истина, в чем же она? Что хочешь ты узнать? Что ты затеял? К чему так давишь этими вопросами?

Незнакомец заговорил о женщинах, о женах, и о том несчастии, которое может постичь их, если они будут носить дорогие украшения. Это прозвучало, как завуалированная угроза, как спрятанные чужие мысли, нечаянно выставленные наружу. Лис вдруг начал понимать, что это и была его сущность, которую он тщательно скрывал, - убить ради наживы, ограбить, украсть, похитить и продать. Пусть даже по любой цене и кому угодно, возможно тому, кто его нанял.
Нанял? О, мон Дие! Да он наемник, и ты встал на его пути, проказник. Ты ему помешал…

Вдруг вспомнил он, как много раз жена рассказывала об ужасном убийце ее бабушки; о том, как падали в саду на остывающее тело лепестки цветущих вишен. Как кружились они белым снегом и медленно опускались на широко раскрытые, устремленные в небеса глаза, застывшие навек. Как уходила жизнь тягучей вязкой струйкой гранатового сока, стекающего изо рта гран-ма, и девочка, маленькая девочка, сидевшая у пруда, все это видела, но не понимала, что это смерть. Как пряталась от ледяного взгляда господина,  наклонившегося над женщиной, такой красивой и спокойной, лежащей на весенней траве. И как притихла средь цветов, когда он шел к ней, держа в руке острый предмет. И благодарность берегла потом всю жизнь собакам, которые и отпугнули ужасного детину, приближаясь с задворок огромного поместья и звонко лая.

Лисовски вглядывался в мощную спину ложного «детектива», и уже почти его ненавидел. Но надо было убедиться, что это... он. Он ли? Или опять фантазии роятся в его мыслях, сплетаясь в ужасные сказки Карен? Лицо того, кого его любимая описывала, боясь все эти годы, было поразительно схоже с тем, которое видел он сейчас.
Сколько же лет прошло, а ты не изменился ни видом, ни повадками, негодяй!

Спокойный голос Ивана раздался за спиной наклонившегося над украшениями сыщика:
- Нет, как раз не нахожу я шуточным такие заявления, месье. И, к вашему сведению, я уже женат. И, поверьте,  моя жена носит то, что я ей подарю, как знак любви и благодарности. Никто не вправе отнять её колье иль серьги, даруемые заботливым мужем. А тем более - ее жизнь. Я постараюсь уберечь мою «прелестницу» от тех, кто даже мог помыслить вот так... Как вы.
Ясные глаза Лисовски встретились с пронизывающими колючими глазами мужчины, повернувшегося на его откровение. Тот провел грубыми пальцами, то ли ненароком, а то ли в растерянности, по бархатистому краю тульи диковинной шляпы. Видно, мужчина взволновался, услышав из уст молодого человека, совсем юнца, что он имеет супругу. У него дрогнул голос, когда спросил он имя молодчика, опять прикрываясь законом Франции.

Иван улыбнулся, глядя в прищуренные глаза, взиравшие на него из-под тени шляпы.
- А зачем вам знать? Что мне грозит, если я сейчас просто развернусь и намеренно уйду? Что же будет дальше, месье тайный агент? Остановите, прижмете к двери этой «ювелирки»? Взломаете дверь, сказав, что я тому причина? Ведь, по всей видимости, хозяев этого ломбарда наверняка нет внутри - он пуст!
Лисовски смело шагнул ему навстречу, потирая руки.
- Вы не представились, месье агент. Давайте же будем уважать друг друга...

Отредактировано Иван Лис (2012-02-19 22:55:17)

Лисовски, следящий за каждым движением странного мужчины, хмыкнул, когда тот на него взглянул после слова "брак". Он видел по его пустым глазам, что он подумал, - брак по расчету, и не иначе. Все это тут же отразилось в хищной белоснежной улыбке.

Вот почему у некоторых нечестивцев порой такие крепкие и здоровые зубы? Не был ты, голубчик, на каторге, сразу видать. Иначе бы и половины не осталось от зуботычин и от недоедания. От цинги и оловянных мисок, кои ты бы вылизывал до дна

- Ну что вы, мсье. Вы недооцениваете меня. Женат я исключительно на той, кого люблю всем сердцем. Никогда бы не осмелился обманом завладеть душою женщины. И ею так же люб.

Иван искоса наблюдал за реакцией лже-сыщика, который опустил его слова, и все внимание свое приковал к тускло блистающим в дальних недрах ломбарда побрякушкам, не стоившим и пенни. Тот же не обернувшись на его слова, будто не удивляясь ничему, с размаху ударил по стеклу кулаком. Лисовски ахнул, огляделся и подошел поближе.
Но на улице, слава Всевышнему, было пустынно как после Варфоломеевской ночи. Никто не выглянул в окна, не пошевелил складками шелковых маркиз.

Незнакомец тем временем обернулся. О, что это было за лицо. Оно отражало такую досаду и задумчивость, что Иван отчего-то испытал к нему сочувствие. А может он и впрямь был сюда послан кем-то, кто здорово его хотел подставить?
Но мысль была прервана голосом, подобным мельничному жернову. Человек назвался полным именем, озираясь по сторонам. Лисовски даже подошел поближе, услышав то, что не должно быть слышно было никому. Тихо шепнул возле его лица, когда Жафре достал перчатки, уже почти не сомневаясь в том, что вслед за этим действием произойдет.

- О, неужели! Вы тот самый? – Глаза Ивана скользили по рукам, надевавшим мягкую, не мешавшую работе пальцев кожу. Он следил за его действиями. Рассматривал ближе каждый волосок на лице, щетину, ресницы, покрытые красной сеткой капилляров белки глаз, сами глаза, прозрачно отливающие льдинками. Шляпу с сеткой, кафтан, явно сшитый цыганами. 
- Как удивительно, я никогда не видал рядом, вот настолько близко, ни одного великого сыщика. Хотя имена то слыхивал и не раз. Видок! Ах, как жаль что «старый лев» недавно умер. К сожалению, вот с ним я не удостоен был чести близкому знакомству. А как хотелось бы с таким великим гением преступного Парижа etre sur un bon pied *

Молодой человек оперся на косяк двери спиной, словно следя за улицей. На самом деле, наблюдал за решительностью в действиях человека, пока тот примерялся и глазел на скважину. И что же, конечно тот вскоре зазвенел в кармане связкой простых отмычек, кои есть у каждого, то ли вора, а то ли тайного агента…
В принципе все равно, кто он и кем является, - и те и эти умело их применяли по назначению. Но дальнейшее преследующего лиса не смутило. Наоборот, ведь так хотелось после случившегося на улице Муффтар оказаться в какой-нибудь новой истории, не связанной с оборотнями и вампирами.

Люди. Обыкновенные люди, с их привычками и недостатками, - разве не интересное предложение свыше к исследованию новой души сейчас?

-  Иван Лисовски, к вашей чести. Но, думаю, что мое имя вам мало о чем говорит. А спешил я из кабаре-бара, там нынче собирались молодые дарования, поэты. Моя красавица конечно в курсе, событий. Что вы, ну зачем скрывать, что мне по нраву быть в культурном месте. Конечно ждет меня и знает, буду точным.

Золотистый взгляд Ивана прошелся по выцветшим глазам ковыряющегося с отмычками агента полиции, уловив тонкую хитрую усмешку на его лице. Игра продолжалась, было вовсе недурно сразиться в ловкости и смекалке с таким пройдохой, как и он сам. Отличало лишь то, что Иван был намного старше и умудрённый опытом.

- Но в это утро я, пожалуй, изменю свой час прихода. Так что? Приступим к взлому, мсье агент? И вы меня берете свидетелем и понятым, что в этом месте ожидалась кража. Займем места в засаде и будем ждать?

Кто бы ты ни был, но спешил сюда не просто так. Да пусть сам дьявол движет твоей тенью, но никогда б не встретил я более потешного расклада, чем сейчас. Хочу узнать хоть малость правды. Глупо окружать без причины себя все большей ложью, «Коде Жефре», что же ты хочешь там найти? Что подталкивает даже потерять чувство опасности, - ведь кто поручился бы, что я не подниму тут крик и шум… и побегу, да так, что только пятки бы мелькали. Ты не догнал бы, точно, судя по винному пару, что окружил тебя в такую рань.
Значит, осмотр помещения на явность подозрений, что лжет осведомитель? Хе-хе.

* etre sur un bon pied – « быть на дружеской ноге» (фр.)

Отредактировано Иван Лис (2012-04-01 03:53:10)