Была бы волчья воля, то она бы обязательно растворилась в тумане и исчезла бы с этой земли. Подумать только, наследница какого-то волчьего клана ведет себя как умирающая собачонка из-за того что ей просто нечем заняться! "Где же моя гордость.." - промелькнуло у хищника в голове, когда парнишка прошел дальше - "я что ли такая незаметная?!" - возмущению не было предела, она нахмурила бровки и поставила уши торчком. Но заметив движение в обратную сторону, волчица тут же привела себя обратно в несчастный вид и стала наблюдать за подошедшим.
Молодой человек подошел, присел. Ни погладить ни ударить желания он не изъявлял, значит опять же - цапнуть его не за что, вот она, воля случая, повезло ему.
"Ну погладь.. дай укусить.." еще немного и заскулит. Возможно он как-то понял или просто совпадение, что хищник вот-вот заскулит, парень произнес успокаивающие слова и поднялся на ноги. "Что он делает?" "собака" подняла ушки, повернув мордочку в сторону ног незнакомца. Алые глаза были широко раскрыты, но спустя пару секунд вновь пришли в состояние сонности-ленности, показывая безразличие.
Вот он опять сел, но уже ближе.. и как ей теперь реагировать? Втягивая ноздрями воздух, Санни чувствовала как холодный воздух просачивался по ее носоглотке, унося за собой новые и интересные запахи: запах земли, на которой она лежала, улицы, где-то пролетевшей неподалеку птицы и.. запах его руки. Она пахла как-то непонятно, не так как могла пахнуть человеческая рука. Не то что бы люди пахли одинаково, просто у всех них имелась одна одинаковая нотка в аромате. А тут было что-то другое, не человеческое, но и не волчье, тем более не вампирское. Был бы вампир - она бы незамедлительно вцепилась в его руку. Вот как.. как ей реагировать? Что делать?
Волчица чуть придвинулась, немного меняя свое положение и слегка коснулась холодным мокрым носом двух ближайших пальцев руки парня. Взгляд тут же поднялся вверх, смотря за реакцией. Все тело было напряжено, кончик хвоста нервно подергивался. Еще немного и она будет раскрыта, хотя возможно она только сильнее покажет себя как собаку, что будет ее спасением и новой ролью в некой игре с этим созданием.
Глубокий вдох и теплый воздух из носа мощным потоком нагрянул на два пальца "человеческой" руки.
"И что же ты сделаешь на этот раз?"

Складывалось впечатление что время вокруг этой парочки замерло, никаких лишних движений чтобы не спугнуть друг друга, но при этом само любое движение вызывало накал страстей. Напряжение волчицы стало еще больше, когда человек вновь стал совершать телодвижения. Как она опасалась того что ее погладят, но самый большой ее страх, даже не страх, а лишь одно слово действовало спусковым механизмом для агрессии. В удивление ее привело то, что тонкий шнурок от кулона в виде морды волка не был замечен, оно и к лучшему.
И хорошая же из нее актриса! Она это поняла когда, человек стал плавно и аккуратно скользить своей ладонью по ее шубке. Внутри все кипело, темная сторона девушки буквально сходила с ума от гнева.
- Да как он смеет?!!! Я ему все руки переломаю, оторву ноги и поменяю эти конечности местами!
- Тише бесенок, рано тебе еще выбегать на публику.
- Какого черта ты мной командуешь?!!!
О да, еще немного и на глазных яблоках волчьего кулона можно жарить яичнику. Как ей -Сан,  повезло что кулон был не обычным, а то любой другой уже бы расплавился от энергетики бешеного оборотня, сидящего внутри этой девицы. Сквозь белый мех с трудом пробивались крошечные красные точки - глаза этого кулона, можно сказать что в основное время своей жизни, оборотень видел этот мир именно через него, ну а чувства - способность ощущать у Санни и волка были одни на двоих. Вот и сейчас внутри девушки происходила дилемма: грызть или не грызть, вот в чем вопрос. Хотя вариантов плана действий было не так уж и много, либо откусить ему руку либо немного подыграть.
- А может к себе возьмет?..
- А там можно будет откусить ему руку?
- Да хоть голову.
Пыл хищника стал уменьшаться, плавно перетекая в детское любопытство что же будет дальше.
Волчица ухмыльнулась и немного сменила свое положение. "Это же просто сумасшествие?! Но он же не человек, терять нечего.. Хотя. Нет. Еще рано." Волчица легла так, что ее живот оказался закрыт для любопытной мужской руки. Она прижала уши к голове и хмуро посмотрела на наглеца, из глотки донесся недовольный рык. "Еще и с самцом спутал.. пф..". к счастью Сан и этого парня никаких щенков у нее не наблюдалось, как и признаков на их существование в ее чреве, и других любых признаков имения щенков до этой ситуации. "Рано мне еще щенков заводить.."
Санни поднялась на все четыре лапы и взмахнула хвостом, эта девчушка совершала совершенно неположенные волку вещи. Дайед плавно ткнулась мордой в живот человека, тем самым прячась от назойливых глаз, чтобы не столкнуться с ними своими глазами. Глубоким вдохом волчица втянула запах этого существа. Поскольку он сидел, то ее голова находилась будто на нечто вроде "держатель для головы", поэтому она совершенно не напрягала свои мышцы шеи и прочие органы и ткани своего тела, чтобы держать голову на весу. Т.е она положила голову ему на колени, плотно уткнувшись носом в его живот, уже тихо и блаженно скульнув в знак своей безобидности.
Как ей хотелось что-то ему сказать, пусть и злое или же что-то доброе, не суть важна, ей хотелось говорить, а не издавать животные звуки.

"Здоровее здоровых.." с мыслью проводила волчица мужчину. Естественно просто так она его отпускать не собирается, посему он выждала пока тот отойдет на некоторой расстояние, чтобы не заподозрить за собой слежки и тогда она начала свое движение. Она шла медленно, осторожно и как можно бесшумно, каждый раз прячась за дерево, чтобы не быть раскрытой. Санни не была великодушной дамочкой, чтобы вот так отпустить того, кто осмелился ее погладить, тем более не просто погладить, а еще и ощупать как следует, пусть и без какой либо угрозы для нее, но все же так поступать было нельзя.
Вот ее жертва спокойно движется куда-то дальше, по тропинке, минуя возможные скопления людей, если бы они тут были. Хищница словно рысь кралась среди деревьев за своей добычей. Некоторое препятствие заставило ее отстать от паренька - большая поляна, к которой вела эта тропинка, по которой и шел наш преследуемый. Волчица выждала момент, когда можно будет быстро и легко пересечь поляну, да так чтобы ее опять же таки не заметили. Это она сделала когда парень пересек поляну и скрылся среди деревьев по тропе. Волчица перебежала поляну и сразу же скрылась за деревьями, ей повезло что ее не заметили, и вообще ей повезло что она не бегает как слон и ее не слышно. По этой несчастной тропке парк плавно перетекал в особо не изведанную местность. Тропинка больше напоминала на линию от краски, которая сначала была четкой и яркой, а постепенно угасала и вовсе пропадала на бумаге, в нашем случае бумага - это земля.
Из-за своей невнимательности, волчица потеряла паренька. Заметавшись, хищница одернула себя мыслью что нужно быть немного спокойнее. Сан втянула носом воздух и нашла верный след, а он был всего-то в нескольких метрах от нее. Идя точно по следу, волчица наткнулась на преграду - кусты шиповника. Решив особо не светиться и подставлять себя, самка прилегла на землю, принимая холод земли и давая мурашкам пробежаться по ее мохнатому телу. Хищница чуть-чуть подползла под кусты, и присмотрелась. Жертва уже никуда не шла, а наоборот стала раздеваться. Удивленно вскинув бровь, волк стал дальше наблюдать. Невольно она облизнулась, уж больно эта нагота была аппетитна для нее, да и плюс ко всему давно не видела достойное молодое тело во всей красе. Увы, все ее любовники выходили за 30-35 лет и ей приходилось терпеть их, поскольку у них уже вовсю начинались морщинки, а сама она выглядела чуть меньше 20 лет, поэтому она чувствовала ко всем ним - жалким носителям человеческого мяса ничего, кроме как чувства омерзения и желания их изничтожить.
Отвлекшись на какое-то шевеление на заднем плане, волчица упустила момент обращение этого человека в интересного хищника. Обратно к слежке ее вернул хруст костей во время трансформации. "Оборотень!.." глаза расширились, хвост на автомате "заходил" в разные стороны. Волчица аккуратно покинула свое укрытие так же, как и проникла в него, обошла эти надоедливые кусты.
- Какой прелестный котик.. Теперь понятно почему не побоялся меня погладить. - голос был спокоен, никаких намеков на какое-либо обидное и агрессивное со стороны хищницы. Это она произносила выходя из-за кустов, которые обошла.
Взгляд красных глаз плавно скользил по блестящей черной шкурке. Она тщательно изучала этого представителя загадочной части жителей Парижа. Розовый язык медленно прошелся по острым клыкам, то ли довольная то ли наоборот желающая крови волчица смотрела на него.
- Не бойся, рядом никого, я проверила. - она сощурила глаза и села. Сделав глубокий вдох, она как бы выставила немного свою белую грудку вперед, тем самым выпуская волчий кулон из шерсти, чтоб тот перестал колоть острыми ушками ей на кожу. Теперь перед большой кошкой сидела волчица с блестящей штукой на шее, а на этой штуке еще блестели две красных точки-глазка.
"Какой элегантный представитель, какие гладкие контуры.. аккуратно слаженное тело.. мне еще не доводилось видеть такую прелесть.."

Замечая резвую агрессию со стороны хищница, волчица встала и чуть опустила голову. Мало ли что. Этот представитель семейства кошачьих как-то странно смотрел на волчицу, хотя чего уж там странно, он в действительности агрессивно смотрел на нее и вот вот был готов сорваться с места. Волчица чуть оскалилась, при этом поднимая плавную линию шерсти от загривка чуть дальше к лопаткам по спине. Как обороняться она не имела понятия, максимум как она могла бы эффективно сбить пыл этого котенка - принять полную форму оборотня, но сегодня луна не покровительствовала волкам плюс был день.
В прочем Сан не хотела причинять боль своеобразному сородичу, посему просто находилась в стойке защиты. Когда же зверь пришел в движение, волчица вся напряглась. Она могла бы в ответку побежать на него и парой рывков сбить наглеца на землю, лопатками вниз. Но поскольку перед ней все же бывший представитель людской расы, волчица решила не торопиться с действиями. Ведь раны нанесенные оборотнем не так быстро заживают, а значит и человек внутри этого кота будет ходить с кровоточащими ранами.
Быстро завиляв хвостом, волчица опустила голову так, чтобы закрыть длинной мордочкой свою грудину, в общем.. она принимает удар острых когтей на себя. Когда же она стала захваченной этой разгневанной кошкой, волчица лишь стискивала зубы и старалась поменьше рычать. Единственное что сейчас нужно было этому пятнистому зверю - сбавить пыл и утихомирить свою злость, для этого она и подставила себя под удар. Мало ли что, вдруг этот леопард наткнулся бы на человека и что тогда? Господа блюстители порядка бы начали расследование и возможно бы пришли к выводу что человека съели, а значит очередные слухи о том что в городе может обитать зверь не живший ранее и не должный здесь обитать.
"Вкусно ведь?"

Начало игры

Маленькая принцесса

Под немилосердными сапогами протяжно похрустывали мелкие сухие веточки. Природа грезила спокойствием. Очарованием жизни, которое,  он был послан сюда нарушить, дабы снова распалить конфликт и  включиться в эту канитель  с браздами правления.

- Скучно работать…  Хочу жить… -   Дурман марихуаны медленно, но верно направлял мысли в чуждое назначению русло. Толи черти в шутку позаботились  о его вероятной невменяемости, толи  просто догорала уже не первая самокрутка.  Он так воодушевился окружающим миром, что просто наугад выбирал направление. Где была кузница, где был обещанный подвал? Все это пока скрывалось под полной дезориентацией на местности.  Хитрый темный взгляд  блуждал по фигурам, проходящих мимо дам и мужчин, по их таким разным, но чем-то родным и знакомым, лицам.  Пока даже не хотелось учитывать недостатки многих из них,  сейчас надо еще  подержать за хвост пугливую и хрупкую эйфорию.  Коса таки расплелась – наверное, чары Зазеркалья окончательно отпустили своего пасынка, перестав поддерживать. Свобода «попугаям»? С озорной улыбкой, ребяческой, наивной и даже почти теплой, юноша  разлегся под раскидистым деревом и, выхватив из-под себя сухую травинку, зажал  несчастную зубами. Пожевывал, пожевывал, глядя в безбрежное  голубое небо, считая  пузатые, но мелкокалиберные облака … и  вдруг…  проснулся? Проснулся от ощущения на себе чьего-то настороженного взгляда и дивного запаха, от которого рот наполнялся  слюной.  Смуглая рука схватилась за  нечто тоненькое и маленькое, подействовав раньше еще не среагировавших глаз, которые слепило, только что выскочившее из-за  облака, солнце.  Картина маслом: молодой парень, зажмурившись почти,  утопая в собственных волосах, как в ниточном коконе, привставший с зеленой муравушки, опираясь на один локоть с не дожеванным прутиком во рту; и малюсенькая девочка, лучистая, словно второе солнышко, с такими же золотыми ( ему под стать)  локонами, удивительно нежная, вкусная, синеглазая – маленькая красоточка пяти лет ,которую  Том сейчас  крепко держал за пухленькую ручку.  Ну, что сказать – прутик изо рта, наконец, выпал. Демон  моргал и тряс головой, но удивительное явление никуда не исчезало. А еще… еще  девочка ела такую большую, по сравнению с собой, булку… Такую душистую…  Правда, от кого пахло вкуснее… от девочки, или булочки?
Девочка   повторила  жест  «цыгана»,  смешно выплюнув  не проглоченный кусочек  сдобы,   не  в состоянии решить  кричать ей, бежать ей, или же .. что-то еще. Удивленные синие  очи  взирали на  Бланша с такой наивностью  и чистотой, что  рука  второго невольно выпустила пленную конечность, а по позвоночнику покатился озноб.  Детские чувства поражают своей прямотой. Ни капли страха, ни грубости – просто какая-то своя прихоть…   Рука вот, впрочем, разжалась, а зубы как раз сжались. Сжались на вкусной булочкиной плоти. Демон смотрел на  ребенка, исполняя роль брошенного голодного щенка, а малышка с удовольствием подыгрывала. – Дядя… Вы  не кушали, да?  Вы как мой  песик Тортик – он все время грустит и все время голодный! Давайте я Вас кормить буду! – девочка совсем расхрабрилась  и принялась заталкивать в рот незнакомцу кусочки хлебного изделия. Кузнец  очень сильно пытался не задохнуться и не подавиться, пребывая в состоянии какого-то забвения, где и без слов все можно передать с интересом для юной проказницы.   – Дядя… а  почему на Вас сережка?  -  за детьми недаром не так просто уследить, может и потому , что сразу параллельно  словам происходят действия, да еще и мало предсказуемые.  Ручка очень резко потянулась к уху и также резво  дернула серьгу.  Булочка враз перестала быть интересной, Том посерьезнел, вскочил  и  выхватил свою вещицу из загребущих лапок, очень быстро  возвращая на место.

- Изабель!!! – послышалось откуда-то из-за кустов. А та самая причина поисков уже  усиленно плакала и мяла краешки своего серенького пальто. – Я хочу эту сережку…   - Волна гнева перемешалась с отчаянием и сожалением. Каир вдруг понял, что он абсолютно безоружен перед детьми и с удовольствием побыл бы для этой девочки даже  тем же Тортиком, но… ему нельзя…  Эта серьга ничем не лучше ошейника. 

- Изабель? А меня зовут… К… кхм… Том…   - черноволосый опустился перед плаксой на колени, озираясь по сторонам…  - Я не могу…  Ты такая красивая, на тебе бы она смотрелась лучше… но я не могу… Хочешь лучше  фокус? – девочка недоверчиво кивнула, размазывая слезы по щечкам.
В руках у Бланша появился огонек,  он двигался странно для естественного пламени. Вытягивался, закруглялся. Пока не превратился в горящую розу.  Девочка ахнула, заулыбалась, а между тем кусты зашевелились…  Бель обернулась на шорох, только позвала  нового знакомого по имени, но… Прочь через  более дальние кусты и заросли мчалось животное, похожее на  черного пса. Прочь от нее. Прочь от боли.  Такой боли  он бы не хотел чувствовать. Она не физическая, но убивает наверняка… Только утро и начало дня, а он уже узнал столько много всего…  Как многогранна жизнь…  как многолика смерть.
Рисковать пока демон-волк не стал, а решил подождать вечера в кустах, в образе животного…  Слишком много информации, пока ее сложно разделять, понимать и прочее…

Отредактировано Caire (2012-04-14 12:26:45)

О том, что подошли  «свои» он еще до процедуры орошения кустов ( к счастью, не собственных) интуитивно догадался, но продолжил  греть брюхом землю в своих зарослях с куском , позаимствованной у ребенка, булочки в зубах.  Толи испугался, что пищу отберут, толи  не нашел ситуацию удобной для начала серии знакомств с представителями возложенной миссии – что-то сумбурное, он не определился сразу. Есть  было вкусно, думать о девочке тоже – как будто кому-то нужен  просто так без причины и следствия.

- Почему меня не создали Тортиком?  Еда и пустое беззаботное веселье, наверное,  куда лучше постели… - что-то, а  второе он помнил, помнил хорошо. Порочное в нем замыкалось  во всем своем непревзойденном соблазне, правда, тогда лишь, когда  демон не пытался  быть этому чуждым.
Затормозить процесс жевания заставил  характерный хруст  пыли на тропинке – такой тихий и одновременно привлекающий чуткий слух. Одинокий звук, напрягающий. Ну да… вот и ботинки виднеются.  Сыщики, еще мне… 

Захотелось зарычать предостерегающе, дабы показать, что с хлебушкой  он так просто не расстанется, но пасть ничего не обличила в звуки, а   удивленные  волчьи глаза, апельсинового цвета, только  разочек моргнули. Черный, лоснящийся, как вороное крыло, зверь выбрался неторопливо из дебрей своего  временного пристанища, не выпуская  булочное изделие из сомкнутых челюстей. В  мохнатом ухе под лучами  солнца поблескивала  совсем девичья серьга. Впрочем, беседовать при четырех лапах, хвосте и  морде  – катастрофически неудобно, поэтому, обойдя куст, Каир уже стоял на двух, вместо четырех, отвлекая взгляды юношей на свою броскую неординарную одежду.  Цепкие, тонкие, жилистые пальцы правой руки погладили кустарник, как холку  дородного  породистого кота, прежде чем  окончательно с ним распрощаться и не подойти к  молодняку  поближе…  всего на метр…  С булочкой в левой.

- Что ж вы у бродячих пищу забираете, месье? Неужто, сами красть не умеете?  - детская ирония с улыбкой на смуглом лице, немного приподнявшей  уголки тонких бледных  губ. Остатки булочки ловко исчезли за пазухой алой рубахи, а из-за пояса, напротив, появилась одна самокрутка.

Каким образом  одна начала дымится – останется для юношей загадкой, хотя здесь внимание должно привлекать само средство,  предлагаемое для улучшения течения беседы – остальное пусть покажется фокусом.
-  Сдается мне … у нас есть общая важная тема, если конечно вы не пускаетесь во все тяжкие против себе подобных? – Том вроде бы улыбался, вроде бы говорил мягко, но в словах неуловимо ощущался четкий  жесткий лидерский стержень. Такой, за который не упрекнуть, потому что не докажешь. Он просто существует, как сила воли и  неуклонные позиции. Даже не вызов вот этому главарю напротив,  но, словно он старше их, не смотря на  молодое лицо, с гладкой, как у девушки, кожей.  – Если не из робкого десятка, то у  меня есть предложение получше булочки, и место интересней общественного … - поведя плечом и перекинув тяжелую черную  прядь  волос за спину, Бланш выдохнул  дым на собеседников, оставшись на месте. На определенной дистанции, выжидая.
Марихуана поспешила «коснуться»  чужого обоняния. Что несет новое знакомство?

Курить, и правда, расхотелось… хотя, он уже изрядно переборщил с этим, чего бы и не прекратить?  Однако, покоробила фраза  - «погасите свою»… Он, понимаешь ли,  со всей  признательностью и арсеналом увеселительных  свертков, а они в душу плюют… вот если бы она еще  у него была… душа.   Повыть бы, пожалеть себя и отобрать  эфемер у кого-то из четверых, но такой функции в его навыках не значилось. Дальше больше… Самый юный, светловолосый и щуплый возомнил себя  горой, которая  умеет передвигаться…  и так  близехонько поравнялся, что Каир стал переживать за свое личное пространство. «Блондинка»  поглядывал на новоявленного  Черного свысока, хоть и  плошая перед ним на голову.  Поглядывал так, будто Бланш – сгусток темного и непрезентабельного чего-то там, которое  излишне уважать и далее в по этой же тематике. Фраза про монастырь не обрадовала совершенно, а вот убить двух зайцев сразу было бы замечательно, учитывая, что в заготовленное убежище, он еще не наведывался.
- Ох, ты первый в очереди  за интересной кличкой, девочка моя…  - внутрихарактерная язва просто напрашивалась в живой диалог, но …
- Шутить весело, месье…  Сильно плохо? – сигарета тихо исчезает  в ладони, а за спину летит только пепел…  Губы чуть подернуты в улыбке, едва-едва… Такой, что сложно уловить настроение – оно расплывается в неоднозначности и вызывает логичный  интерес  по поводу значения выражения. Взгляд, словно улыбается, или терпимо  оценивает, или издевается ? Что же избрать, чтобы не обмануться, да?
«Близняшки» оказались проще господина аристократических достоинств  и, минуя его присутствие, потянулись к  Тому за рукопожатиями.  Еще один предпочел воздержаться от данной процедуры.  Кузнец руку подавал неохотно …  хотя, нет, он подавал ее медленно,  будто,  его еще надо подождать, а не наоборот.  Пожимал и не сразу отпускал, в глаза заглядывал, как бы украдкой, но цепко.

- Бесконечно польщен вниманием… Том Бланш - кузнец и балагур, знакомы будем…
Последним пафосно представился  вожак… Хм… Такие пачкаться не любят? Монти засмеялся, а Черный заглядывал в его лицо все с той же гипнотической застывшей полуулыбкой , оставаясь далеко и, одновременно, находясь в паре сантиметров.
-  Твое предложение поболтать  где-то  еще, или здесь -  мило звучит…  Только прочувствовать ситуацию так не получится…  - склонившись к чужому уху, почти до состояния соприкосновения, шепча уверенно, с откровенной хрипотцой в  голосе так, чтобы слышно было только собеседнику.
- След  в истории оставляют большие стаи…  Наша встреча едва ли случайна… Я приглашаю вас в историю Парижа… На его сокрытые страницы…  Если покинете меня сейчас, боюсь, потом сгорите от любопытства…   - тряхнув черной гривой и подмигнув честной братии, Цыган  преспокойно развернулся к ним спиной, собираясь покинуть лес.

------------------- катакомбы

Отредактировано Caire (2012-07-07 20:23:55)

- Как видите…- Монти указал жестом руки на кашляющего соратника, кивнув незнакомцу, и проследив, как самокрутка исчезла, оставив в воздухе лишь слабый  шлейф из сизого дыма.- Благодарю.
Собеседник улыбается. Оба с одинаковыми выражениями лиц – добрые кобры; с давних пор повелось в обществе быть почтительным и вежливым к новым людям, видимо, волки тоже следовали заложенным в их генах человеческим моральным нормам.  Де Луша внутри передёрнуло: никогда этот юный оборотень не любил излишней лживости и малодушия, считая, что лучше быть сдержанным и отстранённым, чем «просахаренным лгуном». Отстранённость не несёт в себе ничего дурного и вполне допустима с точки зрения этикета, поэтому лучше воспользоваться ей, как в данный момент. Элиот следил. Каждый мускул ожидал команды, ибо он не мог верить оборванцу с улиц. Де Ляфер и Личи поочерёдно пожали крепко ладони, ничуть не отмечая деталей поведения оборотня. Видимо, наблюдения были взаимны. Собрав достаточно информации для первого образа цыгана в голове, старший спокойно представился, пусть значительно позднее остальных:
- Элиот де Луш. – И никаких «рад», «приятно познакомиться» и прочей ерунды.
А глаза-то очаровывали… Вожак не сводил взгляда с этих омутов Тома, явно получая тайные и ему одному ведомые знаки от судьбы или чего ещё – во что он там верит? Странно. Раньше он смотрел исключительно на девушек и исключительно после двух бутылок вина. Теперь и Ромео заметил заинтересованность Поля, однако вслух порицать или переспрашивать не стал, дабы никому не дать лишнего повода для склок, не быть той самой искоркой у пороховой бочки. Любопытно.
- Сгореть – не очень приятная перспектива, знаете ли. – Элиота буквально поразил факт, что Монти пропустил мимо ушей неформальное обращение простолюдина (даже не буржуа, равного ему, а обыкновенного…сброда?). Блондин сиял, как могла лишь звезда в последний миг перед восходом: причину друзья узнают потом.- Наша стая слишком мала, ты прав. Но не списывай нас со счетов -  и Париж, и история получат от нас шрам, если прикажет достойный случай. Неужели ты знаешь, что его время пришло?
Смешок. Поль смотрел в спину Бланшу, не двигаясь с места. Ему всегда хотелось стать частью стаи: его отец постоянно рассказывал, как сожалел о своей молодости и глупости, не давшей присоединиться к бывшей парижской компании, которая ныне пала. Если бы не ужаснейшая беда, то мальчику, как говорил Антуан Монти, непременно следовало бы примкнуть к стае. Волк без семьи – никто, сходящий с ума от своего проклятия. Но стаи в столице не было, поэтому Поль предпринял отчаянный шаг – создал свою. Ребята не являются чистокровными, но помогут ему пережить одинокое существование, стали его опорой и любовью, безграничной любовью. Отнюдь не той, кою испытывают к прелестным девушкам или чувством благодарности к родителям или друзья, а отеческими и братскими узами. Его напыщенность и строгость – фарс и самозащита, попытка скрыть слабость от самого дорогого в жизни, семьи. Юноша банально не может показаться слабым, он в ответе за них, поэтому должен казаться каменной стеной, нерушимой под градом вражеских ударов. Собеседник же говорил о настоящих стаях, где парень сам бы смог обрести покой и собственное место в жизни.
- Кузнец, мы последуем за тобой, чтобы узнать.
Сзади послышалось оживление. Жак и Ромео переглянулись, ища в отражениях себя в чужих глазах разъяснение ситуации и подсказку, идти или ослушаться. Де Луш среагировал быстрее:
- Мне не по нраву ваша авантюра, - на местоимение юноша сделал ударение, показывая нежелание ввязываться в нечто, заведомо пахнущее палёной шкурой.
- Элиот, помнится, ты сказал мне: «Каждый человек имеет право на весёлое детство, взбалмошную юность, усердную взрослую жизнь и вспоминающую старость».- Жак положил ладонь на плечо другу, улыбнувшись. – Мне кажется, это именно то, что даст нам взбалмошную юность и повод для будущих воспоминаний. В любом случае, мы уже не те весёлые дети, которые резвились среди кустарников на отцовских лужайках родовых имений. Ты и сам прекрасно понимаешь, многое изменилось: дело даже не в нашей собственной сущности, а в понимании всего мира. Лично я хочу поставить на карту свою жизнь, чтобы обрести место в вечности: малое, никчёмное, но какое-то. Мсье, - теперь он обратился к чёрноволосому мужчине, без стеснения и особых формальностей в тоне речи, - Вы сами  готовы поставить на кон всё?
Пальцы вцепились в жилет: не смотря  на речь к брату по крови, аристократ не мог побороть внутреннюю нерешительность до конца.  Пока внимание было устремлено на остальных, Ромео уже успел выйти вперёд и на шаг обогнать и вожака, и Тома:
- По лесу удобнее на четырёх.

---->Логово Каира

Бом-бом-бом,  тили-тили, бом-бом.
Звон в ушах приобретал странно знакомую мелодию. Ах, да, старая, потрепанная шкатулка Гийома. У нее даже краска в некоторых местах облезла до такой степени, что было видно узор древесины. Зато была красивая, хоть и довольно однообразная мелодия – звучала она чисто, несмотря на возраст.
Бом-бом-бом, тили-тили, бом-бом. Милый Гийом, помнится, что-то под нее еще и напевал, но слова растворились в сознании, не вспоминаясь сразу. Как странно, ведь они были такие легкие, и девочка сама часто напевала их, так как мотив был довольно въедливый. Бом-бом-бом…
Прислушиваясь к своим ощущением, она почувствовала тупую ноющую боль в затылке. Карета не двигалась, за ее пределами не было слышно никаких странных звуков. Хотя нет, стоп.
Кап.
Показалось, или дождь пошёл?
Девочка рискнула открыть глаза и медленно приподняться с той поверхности, на которой оказалась в процессе неудачной поездки. Пол был грязным и обшарпанным.
Кап. Стучало о крышу.
На то, чтобы встать и отряхнуться ушло не меньше, чем пять минут. Ее еще немного потряхивало и шатало, ровный стук сердца отдавался эхом в ушах, а руки отказывались разгибаться, так и стиснутые в кучалках.
Кап. Ее повело куда-то влево. Казалось, что голова кружится, но на самом деле это карета накренилась на одну сторону.
«Нужно выбраться отсюда»
Дверца не поддавалась. Перекошенная в петлях, она застряла в пороге. Какой дурак его вообще вбивал? Тем не менее, окошко пропускало внутрь приветливые лучи вечернего солнца. Окошко, в которое Алэр так отчаянно просил не высовываться. Где же он? Почему так тихо?
С другой стороны, если бы искали, ее бы уже нашли. Девочка тяжело вздохнула и собрала остатки сил, перекидываясь через проем наружу. Свобода встретила сырой и холодной землей, единственная лошадь настороженно водила ушами. Где же вторая?
Кап. Отсюда звук слышался глуше, но дождя не ощущалось. Возможно, он уже прошел, и это просто капает с листьев.
«Куда теперь?» - повис в голове вопрос. Алэр – подлец, он же обещал ее устроить! Ну, раз так…
Девочка покосилась на карету. Одна ее сторона увязла в земле, или нет, это просто колеса надломились так, будто врезались в землю.
Фокусник ее оставил, это было ясно, как день. Что ж, значит, его вещи ему больше не понадобятся. Почему-то снаружи и со злости выбить дверь не составило никакого труда. А под сиденьем обнаружился большой резной сундук. Недолго думая, девочка потянула его на себя, вытягивая наружу. Внутри оказалась дорогая, расшитая золотыми нитями и драгоценностями одежда, а также несколько старых, потертых книг, написанных от руки. В них не было ни слова понятно, но это скорее из-за того, что читать ее все равно не учили, хотя как выглядят буквы, она худо-бедно понимала. Ну тут и вовсе сплошные торопливые неровные линии на каждую строчку!
Девочка брезгливо откинула от себя одну книгу в грязном, неприятно пахнущем переплете. Что это, кожа? Как такое вообще можно было класть с такой роскошной одеждой?
«Странно» - и это правда было именно так. Она еще раз взглянула на обложку той самой книги. А потом выудила из недр сундука дорожный мешок, сунула в него пару камзолов, сверкающих от россыпи драгоценностей, и книгу, не глядя.
Кап. Звук раздражал. Девочка перекинула мешок через круп лошади, огляделась, нашла дорогу, после чего неспешно отвязала поводья и села верхом. Животное насторожилось, но не сопротивлялось, когда ему придали ходу пятками.
- Бом-бом-бом, тили-тили, бом-бом.
Тили-тили, бом, тили-тили, бом-бом.
Стоящее неподалеку дерево отчаянно клонило верхушку к земле под тяжестью насаженного на него крупного тела гнедой, чья кровь медленно окрашивала красным крышу кареты.

===> Аллея Лоншам

Отредактировано Lilia (2012-09-16 21:40:17)