У Вас отключён javascript.
В данном режиме, отображение ресурса
браузером не поддерживается






Улица Дю Кокдор
«Отель де Труа Муано»
(«Трех воробьев»)
Сны – маленькие кусочки смерти. В них можно найти не только умиротворение и долгожданный мифический покой, но и леденящий ужас, заставляющий нервно метаться по постели, с силой сжимая пальцы в кулаки, скрежетать зубами, подвергаясь мучениям внутренних демонов. Сны наделены огромной властью. Не задумываясь, можно окунуться в прошлое, предвидеть будущее, находить выход из ситуации или запутаться еще больше. Сны – это воплощение нашего страха, сокровенного и томного ужаса, полощущегося в закоулках «Я»; воплощение великого счастья, нежно оберегаемого и ожидаемого с волнующим трепетом внутри. Легкий полустон смешался с звуками неспящего "Отеля де Труа Муано": безвозвратно утопал в бормотании подвыпивших соседей за тонкой стеной-перегородкой­, терялся в шорохе беспокойных крыс, искавших в отчаянии пропитание для себя.
Игровое время: ВЕСНА
Время суток: Рассвет. Юное утро.

Просыпайтесь, дорогие и полнокровные. Пробуждайтесь, ленные или работящие. Пусть сном окутаны замки и отели, богатые дома, вы же, простой люд, просыпайтесь. Жизнь - вот её свободный миг, в встрече с солнцем. Просыпайтесь.
Время: от 4.00 до 9.00.

RPG: Lost paradise

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » RPG: Lost paradise » Улицы Парижа » Улица Дю Кокдор «Отель де Труа Муано» («Трех воробьев»)


Улица Дю Кокдор «Отель де Труа Муано» («Трех воробьев»)

Сообщений 1 страница 4 из 4

1

Улица Дю Кокдор очень узкая.
Она похожа на ущелье в массе громоздящихся, жутковато нависающих, кривых облезлых домов, будто застывших при обвале. Сплошь гостиницы, под завязку набитые постояльцами, в основном арабами, итальянцами и поляками.

На первых этажах располагались крохотные «бистро», где шиллинг обеспечивал щедрую выпивку.
В субботу вечером примерно треть мужчин квартала напивалась. Велись сражения из-за женщин - арабские чернорабочие, гнездившиеся по углам самым убогим, вели распри с помощью стульев, а подчас и револьверов. Полицейские патрули ночью улицу обходили только парами. Место, что называется, сомнительное. Тем не менее, среди этого грохота и смрада жили и обычные добропорядочные французы: прачки, лавочники, прочие пекари-аптекари, умевшие, сидя по тихим норкам, скопить неплохой капиталец. Вполне типичная парижская трущоба.

----------------------------------

Отель "Трех Воробьев" - это ветхий, мрачный муравейник, мелко "порубленный" дощатыми перегородками на сорок комнатушек.
В номерах грязь вековая, так как горничных не водилось, а мадам Ф., нашей patronne, подметать было некогда. По хлипким, спичечной толщины, стенам многослойно наляпаны розовые обои, предназначенные маскировать щели и, отклеиваясь, давать приют бесчисленным клопам. Состав народонаселения переменчивый, по преимуществу из иностранцев, являвшихся часто без багажа, квартировавших неделю, затем снова исчезавших.

0

2

Начало. "А по утру они проснулись..."

Виски сдавило жгучей болью, в несколько, пожалуй, десятков раз большей, чем случалась временами. Леон, не открывая глаза, попытался подняться с той поверхности, на которой он, собственно, находился. Поверхность недовольно выдохнула на него перегаром и пихнула в бок. Не ожидавший такой подставы парень с тихим стоном скучковался в позу эмбриона.
Ну и какого?
Одинокая мысль, не имеющая ни начала, ни продолжения, так и осталась плавать в пустой голове, гулко ударяясь о предполагаемые стенки. Открывать глаза не хотелось, не открывать - не моглось. Настойчивое желание разобраться в собственном местоположении победило силу притяжения налитых свинцом век.
- Святая!.. инквизиция.
Почему именно инквизиция, Леон и сам не знал, но привязавшееся выражение, последовавшее за юношей из пьяного вчера в похмельное сегодня, стало нежданным будильником для его соседа. Тот заворочался и, что-то недовольно пробормотав, накрылся одеялом с головой.
Парень рискнул оглядеться, медленно крутя чугунной головой. Постель. Номер отеля. Мужик.
- Слышь, дорогой, а заплатить?
Всё, нашёлся. Что вчера было - он мало помнил, только чью-то карету, горячую руку на колене и страстные заверения, что в Париже, городе любви и страстей (или как он там распинался?), он, Леон то есть, получит всё, что душе угодно. А угодны ему были деньги и ушат воды на голову.
- Ты как хочешь, любезный, а деньги я у тебя забираю. Обещал! И...
Стоп. В Париже? Дьявол раздери, В ПАРИЖЕ?
Леон судорожно начал одеваться, позабыв к чертям собачьим о всяких там головных болях. Привык уже. А вот внезапно обнаружить себя в городе, и не просто в городе, а в чёртовом Париже оказалось дня него несколько... неожиданно.
Подхватив мешочек с призывно звенящими монетками, парень послал комку ткани на кровати воздушный поцелуй и вышел на свежий воздух. Раз город принял его благосклонно, в нём можно и задержаться на неопределённый срок, не так ли?
Подбросив мешочек в воздух, парень, насвистывая, отправился на разведку.

=> Кабаре «Чёрный кот»

Отредактировано Azrael (2011-06-05 12:22:47)

0

3

Начальный пост.

"Развалины." - Мрачно посмотрев на едва живое строение, кое напоминало наспех сбитый сарай для скота, нежели место добротного отдыха, Дэмьен плотно сжал губы, словно смиряясь с неизбежным. Выбора все равно нет: ночевать на улице, где можно стать невкусным завтраком с легким послевкусием зверобоя или поискать жилище дальше, особо не зная города, рискуя расстаться куда с большей суммой, чем планировалось - не лучший план действий. На улице Дю Кокдор, среди облезших и мертвых зданий, было множество гостиниц, но ни про одну из них француз не слышал, а проверять их состояние было без надобности: ничем не лучше "Отеля де Труа Муано", на внешний вид. Парня, конечно же, предупреждали о "немного плачевном состоянии", но такого сюрприза он явно не ожидал несмотря на то, что тень сомнения мелькнула на несколько мгновенний в тяжелой голове: мсье Фернандо упрямо избегал смотреть Эберу в глаза, предпочитая улыбаться интерьеру за спиной гостя, расхваливая невысокие цены и приемлимые кровати.
Закрыв глаза на все возможные неприятности, Дэмьен вошел в заведение, ожидая увидеть стойла и разбросанное по полу сено, кое изобилует мелкими и противными насекомыми, но интерьер был куда цивилизованнее, не вызывая ни малейшего интереса. Парня больше всего на свете привлекала кровать, а не осмотр обстановки: на людей - бедно, на нелюдей - тем более, зато на сор и клопов - богато. Скрепя сердце, гость Парижа договаривался о небольшой комнатушке, находившейся на втором этаже, по объяснениям где-то 'до конца и налево', ему не задавали лишних вопросов, смотрели с пренебрежением и брезгливостью, но Дэмьену было все равно: бросив заветные шиллинги хозяйке, тот поспешил отправиться по заданному адресу, крепко сжимая ручку багажа в побелевшей от хватки ладони.
Казалось, от легкого удара стены сложатся, как карточный домик, настолько хлипкими те казались под неопрятными розовыми обоями, что парень уже пожалел о зажженом источнике света. "Уборку здесь последний раз делали при строительстве?", - досадная мысль промелькнула в начинающей болеть голове, а потом и вовсе сменилась на заученную наставительную. - "Полынь и Лаванда, только потом сон..."
Следующие минуты жизни ничем не отличались от подобных минут в другие вечера, только набор трав мог меняться, но запах полыни был неизменен, к нему парень имел определенную, не только заученную, слабость. "Раскурить, открыть окно, молитва, закрыть, лаванда, убрать на место", - процесс, который он никогда не забудет - доведен до автоматизма из-за каждодневного использования. Однажды, Дэмьен, будучи загнанным после тренировки, не очистил помещение от нечисти, за что мастер Эдрессо устроил юнцу запоминающуюся порку. Сидеть после нее не очень-то и хотелось, да и спать на животе пришлось чуть ли не трое суток, что для Эбера было уже слишком, но послужило хорошим уроком. Тщательному осмотру подверглась, по виду, мягкая кровать, вызывая блаженную улыбку на уставшем лице - она была относительно опрятной и пригодной ко сну, вековая пыль принадлежала исключительно деревянным поверхностям. Раздеваться было страшно не только для здоровья физического, но и для морального, и даже закрытая дверь, неяркий свет и вкусный запах благовоний, который уже медленно растекался по ненадежному строению, упорно проходя через толстые слои пыли и мерзкие тушки клопов и крыс, не внушали спокойствия. Стилет перекочевал под подушку, накрытую сменной рубашкой для надежности, а парень, поблагодарив небеса, провалился в сон, впервые за несколько дней крепкий.

+1

4

Сны – маленькие кусочки смерти. В них можно найти не только умиротворение и долгожданный мифический покой, но и леденящий ужас, заставляющий нервно метаться по постели, с силой сжимая пальцы в кулаки, скрежетать зубами, подвергаясь мучениям внутренних демонов. Сны наделены огромной властью. Не задумываясь, можно окунуться в прошлое, предвидеть будущее, находить выход из ситуации или запутаться еще больше. Сны – это воплощение нашего страха, сокровенного и томного ужаса, полощущегося в закоулках «Я»; воплощение великого счастья, нежно оберегаемого и ожидаемого с волнующим трепетом внутри.
Легкий полустон смешался с звуками неспящего "Отеля де Труа Муано": безвозвратно утопал в бормотании подвыпивших соседей за тонкой стеной-перегородкой­, терялся в шорохе беспокойных крыс, искавших в отчаянии пропитание для себя. Дэмьен, перевернувшийся на живот и остервенело сжимающий подушку под собой, оказался во власти кошмара, снившегося не первый год, но никогда не имеющего конца. За пеленой закрытых век делала последние шаги мрачная фигура брата, чтобы через несколько секунд, звеня осколками, опасть в разгорающееся пламя, словно там было их место. И под звуки бьющегося стекла и мерного шепота огня француз нервно вскочил на кровати, моментально пряча лицо в холодные ладони, стараясь прогнать пакостное наваждение из глубин сознания, чтобы ужас перестал быть им целым. Стайка шальных мыслей перепугано носилась в голове, вспыхивая яркими образами из прошлого: большие и печальные глаза Алана, дрожащие руки отца, подносящие к искривленному рту бутылку виски, разочарованный вид наставника Христиана, темные и растрескавшиеся камни незнакомой улицы, такие холодные, невообразимо близко. Пара глубоких выдохов немного успокоили Дэмьена, краем уха он уловил пьяное бормотание за стеной, которое с каждой секундой обретало четкость и даже определенный смысл. Практически вжавшись в стену, затаившись, парень едва дышал, вникая в разговор двух мужчин, имевших легкий акцент, усугубляющийся активным звоном посуды друг о друга и о деревянную поверхность. Парню казалось, что хрупкая перегородка обрушится на его глазах, и он предстанет перед рассказчиками во всей красе: пыльный, в нелепой позе, но с очень заинтересованным лицом. Голоса стихали, а речь становилась бессвязной и пошлой, полезная информация больше не фигурировала ни в одной из фраз, сменяясь приземленным блеянием выпивших самцов, прислушиваться больше не было никакого смысла.
"Они шепталась о заброшенном особняке, в котором жил богатый оборотень... Очередная городская сказка? Пьянчуги... Можно ли им верить? Наверняка, оборотнем был властный и вредный старик, которому пропойцы должны были кучу денег. Хм... Кажется, они сказали "стая"? Или мне почудилось? Я слышал от Эдрессо об этом," - холодные пальцы тормошили черные волосы на голове, создавая хаотичный беспорядок на примятой шевелюре и помогая, казалось бы, принимать решение о дальнейших действиях. - "Интересно... Простить себя за здравомыслие, кое рьяно мешается сейчас воспитанию охотника? Не заснуть..."
Крепкий сон не грозил Дэмьену своим возвращением, чтобы успокоить душу и мысли, а любоваться косым потолком, на коем видна тонкая нить витой паутины, не было никакого желания, посему немного сонный француз решил прогуляться до указанного адреса, смея надеяться на то, что не заблудится в мало знакомом городе или не наткнется на вампира, что недавно вызывал искреннюю зависть. Экипировка проста, всё же, по слухам, монстр мёртв: револьвер Лефоше и пули; осиновый кол, который спрячется под темным плащом охотника; стилет, любовно переложенный обратно в сапог. Запах зверобоя, перемешанный с другими ароматами маленькой комнатушки, не скроется под тяжелой тканью, которую накинул на себя Эбер. "В пустом особняке, средь толстой пыли вековой, припрятаны следы стаи "волков"..." - с легкой усмешкой на губах, гость "Отеля де Труа Муано" выскользнул из здания, но незамеченным ли? Спорный вопрос. И лишь комнатка с благовониями в полном мраке осталась выслушивать столичные сплетни, печально охраняя багаж забредшего путника.

= > Фамильный особняк барона де Монье

Отредактировано Damien (2013-07-04 01:30:21)

0


Вы здесь » RPG: Lost paradise » Улицы Парижа » Улица Дю Кокдор «Отель де Труа Муано» («Трех воробьев»)