Луи ощущал, как пульс учащается, а сердце сжимается в болезненном спазме волнения. Эта боль казалась почти что сладкой, когда он мог так близко приближаться к незнакомцу. Такая реакция на едва знакомого ему парня была в новинку, может, дело было в загадке с привкусом неизбежной опасности? Слепое любопытство, наспех замешанное со страхом спугнуть того, кто так походил на фантазию из любимых книг, а мог и оказаться ее воплощением. Алкоголь туманил голову, но вместе с тем делал тело таким легким, что хотелось танцевать бесконечно, ловя на белоснежное пятно своей футболки яркие мазки софитов.

- Лестатом? Хаха… о да, пусть ты и не балагуристый блондин из фантазии Энн, но что-то подсказывает мне, что ты знаешь об этом намного больше, чем простой читатель книг о вампирах. – Парень несколько раз сморгнул почудившееся в короткой улыбке собеседника подобие звериного оскала, не придав особого значения причудам собственного легкого опьянения. – Это действительно прозвучит очень в тему, но меня и вправду зовут Луи, черт, вот же совпадение, хах. Правда, мое полное имя Луи Гронот, а вовсе не de Pointe du Lac…

Как? Неожиданное имя для такого как он, хотя, что в его имени странного? Подозрительный я вдруг стал, мда.

Вивьен же улыбался все чаще, тем самым все больше ослабляя еще сохраняющиеся между ними преграды в общении, хотелось отвечать тем же, но Луи опасался выглядеть излишне глуповато. Улыбка его партнера казалась притягательной и чуточку зловещей, конечно с такой-то готичной внешностью. А вот его собственное лицо не отличалось особым аристократизмом, и если на губах появлялась действительно искренняя улыбка, то общий вид парня становился вовсе детским. Музыка прошила тело, сменила свое течение, и в этот момент Вивьен резко подался вперед, касаясь чувствительной кожи у уха своим дыханием в щекочущем нервы шепоте.

- Реми… это правда? – Рука взметнулась к приблизившемуся лицу парня быстрее, чем сам Луи смог осознать свой порыв. Ладонь обожгло неестественным льдом чужой кожи, и пальцы непроизвольно дрогнули в испуге, но он не отстранил руки, удерживая чудовище из легенд рядом. – Ты такой холодный, это невозможно… - Кончики пальцев сильнее вжались в кожу, показавшуюся идеальной на ощупь, совсем как у описываемых издавна мистических кровопийц. В голове мелькнула глупая мысль о том, что у Реми наверняка и ногти должны быть словно выточенные из матового стекла. Луи вдруг ощутил себя в ловушке, почти услышав в плотном грохоте музыки легкий щелчок замка ее исцарапанной дверцы. Он просто не мог сейчас оттолкнуть это существо, не мог пошевелиться, хотя Реми доходчиво оповестил со сцены о том, что люди в этом зале избранные куски мяса для истинных гостей вечеринки. Ему ничто не стоило прямо в этот короткий момент прокусить, так кстати набухшую разгоряченной танцами кровью артерию на шее. Луи запутался в собственных желаниях и эмоциях, он не мог понять хочет ли умереть так, или же пытаться избежать казни в закрытой наглухо адской музыкальной шкатулке. Идея смелая, но сейчас было сложно заставить себя отстраниться от завораживающего льда под собственными пальцами хоть на сантиметр.

Махнув рукой бармену и попросив у того бокал с соком, девушка тут же принялась его поглощать. Но когда услышала объявление из уст парня, чуть ли не поперхнулась напитком, стремительно заедая горечь во рту от резкого кашля и собственного не понимания. «Приехали.. А я ведь всего лишь пришла отдохнуть!» - волчица вздохнула, зачесывая когтистыми пальцами волосы назад. Вся эта суматоха с объявлением заставила забыть девушку о сидящем рядом юноше, что вернул ей ее рюмку. Градус из крови стремительно испарялся, благодаря ее волчьим повадкам, из-за чего ей нужно было еще и еще выпить, чтобы почувствовать себя пьяной.
Так где же наш новый безымянный знакомый? Ах да, вот же он.. тянет свою ручонку дабы повернуть мордашку леди, была бы она на улице – с удовольствием бы оттяпала ему бы пол руки, за то, что позволил себе лишнее. Да по сравнению с ее любимыми алабаями Сан тот еще агрессор. Мало того что может рявкнуть, так еще и откусит руку, а потом и еще потребует, чтобы закусить съеденное.
Ну да бог с ним, пусть порадуется тем что дозволяют. Но.. ощущая как ладонь плавно перетекла на шею, Сан напряглась, ощущая как мурашки проходят по телу, вынуждая телесные волоски вставать дыбом и чуть окрашиваться в белый цвет, становясь жестче..по-волчьи жестче. Опасные игры тут завел юноша, может он думает, что она одна из предложенного мяса? А может и просто какой-то псих желающий завалить и жестко трахнуть какую-нибудь девицу? Ну посмотрим что из этого выйдет. Поддаваясь мягкому поцелую, беловласка мягко прикусила ему нижнюю губу, вынуждая чуть отпрять от девушки, играя в ответ, так сказать. На всю эту ситуацию она даже игриво рыкнула, проводя ногтями по коже за его ухом, где уже расположилась ее рука. Казалось, что данный субъект не понимает с кем он связался, из-за чего накал всей ситуации плавно нарастает, вынуждая одну из сторон захватывать контроль над ситуацией. Но что же означает контроль над этой ситуацией? Значит, что кто-то из них двоих будет в руках второго, тем самым принимая свое положение в подчинении у другого. Санни как-то не могла себя представить сидя у ног этого засранца, что вальяжно бы располагался на пафосном троне или кресле, придерживая приятную атласную ленту красного цвета, к которой была бы прикована Сан. «Ну уж нет.. Такой участи я не желаю!» Сан нахмурилась, становясь жестче в поцелуе, тем самым грубо впиваясь ногтями в приятную кожу незнакомца (!), и всячески затягивая в свои владения, огороженные ровными зубками, где по-хозяйски издевается над языком своей жертвы, болезненно закручивая и даже покусывая, чуть ли не прокусывая чувствительный орган.

Тело ощущало холод чужих пальцев, а разум упрямо твердил, что подобное не может быть правдой. В голове звенело от судорожных мыслей и идиотских предположений в оправдание последних событий, пожалуй, самое адекватное из этого вороха была версия про затянувшийся сон. Эти метания длились не больше пяти секунд, но каким-то волшебным образом они помогли Луи унять страх. Наверное, он просто внутренне смирился с тем, что жить ему осталось не более нескольких часов, да даже если и нескольких минут, все равно эти мгновения станут самыми потрясающими за всю его жизнь. В этом он был уверен твердо.

Подумать только, я встретил вампира! Черт, все эти люди никогда не выйдут из дверей клуба, они не смогут поведать с безумно выпученными глазами, что увидали в этих стенах. Они не станут кричать на улицах о существовании мистических персонажей книг и фильмов, а услышавшие их никогда не покрутят у виска с пренебрежением глядя на не поддельный застывший в глазах страх. Интересно, сколько таких вечеринок прошло втайне от всего Мира? Сколько было свидетелей у этого невероятного и пленяющего своей красотой убийства. Я избранный, лучше так, чем умереть банальной и глупой смертью обычного человека.

Чужие пальцы легли на его руку, так и застывшую в прикосновении к щеке. Взгляд затуманился в ожидании рокового укуса, но Реми, как ни странно совсем не вел себя подобно одержимому чудовищу. Такое интимное расстояние между ними нисколько не пошатнуло его самообладания. Вообще он вел себя как совершенно обычный парень, правда прохлада на коже от его касаний все же отрезвляла. Сам же Луи  не мог похвастаться той же выдержкой и готов был уже самостоятельно искусать своего будущего убийцу, под расслабляющее тепло алкоголя в крови, ему собственная смерть в руках этого существа уже не казалась такой уж неприятной идеей. – Я… - судорожно выдохнув, он все же смело взглянул в темные глаза напротив. – Реми, неужели всего лишь одна клубная ночь? Это же так мало для утоления моего любопытства и тысячи вопросов о тебе, ты устал от таких как я за свою не человеческую жизнь, каждый раз одно и то же, а? Но я не могу поверить, что время способно помешать мне. – Он замолчал, когда вампир подался вперед, коснувшись неожиданно теплым дыханием, и предложил…

- Полетать?! – Луи тут же оторвал взгляд от его губ и вопросительно уставился в ответ с приоткрытым от удивления  ртом. Вампир лишь с плутоватой улыбкой переместил руки на его грудь и слегка толкнул. Если бы Гронот  уже не смирился с мыслью о вампиризме своего нового и вероятно последнего знакомого, то решил бы, что сошел с ума. Реми почти что нежно пихнул его, а в итоге эффект оказался куда более впечатляющим. – Черт… - только и смог выдохнуть Луи, удержав равновесие и опасливо окинув танцпол взглядом. Никто, казалось, и не обратил внимания на их короткую потасовку, хотя явно заинтересованный взгляд девушки за барной стойкой тут же вызвал сомнения. Она смотрела так, будто давно наблюдает за ними и увидела в недавнем действии вампира нечто большее, чем следовало бы. Луи подозрительно прищурился, когда из ее пальцев выскользнул бокал с коктейлем.

Точно, это та самая милашка, что отшила меня с высокомерным видком,… но почему она так шокирована сейчас? Черт, мне не стоит пялится на нее в ответ, может просто пьяна, бывает.

- Издеваешься? Я в восторге… черт, сколько сюрпризов за пару часов, у меня может случиться передозировка. – Нервозно усмехнувшись, он сделал шаг на встречу, с удовольствием отмечая в глазах вампира интерес. – Может еще выпьем, м? Эмм, в смысле только алкоголь,… ахах. – Он кивнул в сторону бара, опять невольно цепляя взглядом так и смотрящую в их сторону девушку.По спине пробежал неприятный холодок. Выскользнувший из красивых пальчиков бокал так и валялся у носков ее туфелек, и его осколки жутковато поблескивали в полумраке клуба. Она же, совершенно не обращая внимания на подобные мелочи, выглядела полностью погруженной в свои мысли.

Может оборотень? Выжидает удобный момент для кровавой взбучки с вампиром? Омг, я точно попал в какой-то совершенно трешевый фильм …

Грань, еще минту назад бывшая толщиной с Китайскую стену, стремительно истончалась, и Лилия нашла в себе силы приподнять отяжелевшие веки. К ней приближался сгусток чистых эмоций, притягивающий к себе, наполненный до краев едва сдерживаемой жаждой, и жажда эта была отнюдь не невинна - напиться обычным питьем ему бы не хватило.

Два молодых человека, служившие ей все это время объектами наблюдения, возвращались обратно, но на этот раз ближайшее к ней место занял тот, кто уже прочно обосновался в ее мыслях.

Она восхвалила несуществующих Богов за то, что сидит, потому что явно упала бы от накатившей на нее смеси противоречивых и всепожирающих чувств. Одно из них, и самое сильное, было чем-то схоже с желанием сжать в кулаке лимон, не отпуская и не ослабляя хватку до тех пор, пока не вытечет последняя капля. Она на мгновение закрыла глаза и вдохнула поглубже, картина четко встала перед глазами, только вместо кислого и ароматного цитруса в руке было чужое сердце.

Ей было страшно. Судорожно врывающийся в легкие воздух был вязким, наполненным чужой силой, чужим присутствием, и она не могла это подавить. Но самое страшное было не в этом. Ей хотелось, наверное, впервые в жизни, чтобы эта безумная похоть была направлена в ее сторону. Несчастный парень, даже не подозревающий о своей будущей участи, доверчиво улыбался, обласканный вниманием ее личного наваждения. А Лили подавляла в себе зависть.

"У него нет аромата. От него не идет тепло. Почему же я все равно чувствую приторную манящую сладость и жар? Изнутри, сжигающий и предназначенный всем вокруг."

Горло свело судорогой от попытки произнести хоть что-нибудь. И она была рада этого, потому что то, что пыталось превратиться в звук, было стоном.

В низу живота сладко потянуло, щеки опалила очередная волна румянца, а губы защипало, отчего девушка сначала прикусила их, а потом облизала. Чертов воздух перестал ее слушаться, наполненный чем-то.

"Инкуб? Здесь? Устраивает показательное представление, кровавую ночь в честь начала Нового года? Было бы смешно, не будь все так неправильно... Нет, не инкуб и не демон в принципе. Искусственный жар, я могу с ним бороться, если очень захочу. Нет-нет, такими силами обладают неживые."

Помянув недобрым словом Брэма Стокера и домашнюю библиотеку, которая никогда не оказывалась полезна до сего момента, девушка развернулась обратно к барной стойке, старательно отводя взгляд от вампира, но, тем не менее, следя за ним всем своим существом.

- Мсье, - обратилась она к не так давно пытавшемуся завести с ней знакомство парню. - Простите мне мой тон в прошлый раз. Я, честное слово, не пыталась Вас обидеть. Вечер начинался неудачно, и не хотелось бы провести его в одиночестве.

Ее повело. Он нахождения рядом с ней того, кто не видел рядом с собой ничего, кроме своей жертвы, не чувствовал ничего, кроме жажды, не думал ни о чем, кроме того, чтобы ее утолить.

Но девушке было все равно. Ее целью не было спасение несчастного парня, явно попавшего в ловушку чужого колдовства. Она хотела оказаться на его месте. Здравая мысль, что это может стоить ей жизни, задержалась в голове ненадолго. В колдовских черных глазах плескалось невиданное ею раньше желание, подстегнутое привычной вседозволенностью.

- Я вижу, Вы уже нашли себе компанию, - скользящий взгляд по темной фигуре, почти незаметное касание волос неподвижным и непослушным воздухом.

Разговаривать было неудобно. Склоняться над барной стойкой так, чтобы не коснуться при этом плечом таинственного незнакомца - та еще йога. Впрочем, контакта удавалось успешно избежать, пока она, наконец, не осмелилась, растягивая губы в приветливой улыбке к другому парню, прошептать то, что выдавало ее с головой, но в то же время сближало с еще не знакомым, но таким желанным молодым человеком:

- Мсье, зачем Вам столь посредственное развлечение? Он же просто человек, каких много. Одним больше - одним меньше. Много времени пройдет до того момента, когда Вам захочется еще?

И казалось, что если они встретятся взглядами, мир взорвется.

Начали они днём. Вчера днём. Поэтому из такси де Луш компаньонов вытаскивал силой, попутно ища по карманам пропуска на vip-party. Благо, их пропустили без малейших претензий, порядком удивив вожака и его правую руку.
Монти, изрядно устав от своих же подопечных, первым делом двинулся в ресторан, рухнул на диван, соседствующий с тем, где расположилась Эжени де Верне, чтобы заказать стейк и что-нибудь шоколадное. И не видеть минут десять обалдуев, растворившихся в толпе на танцплощадке. Он поправил дорогие часы на запястье, заодно подметив точное время. Элиот, пусть они понимали друг друга без слов, отправился с младшим, решив, что последний переборщил с весельем ещё на первой стадии празднования. Жак, конечно, был не лучше, но хотя бы твёрдо держался на ногах и говорил относительно логичные вещи. Относительно его обычных фраз.
Мелкий изменился внешне, но не вырос внутри. В клубе было полно знакомых лиц, благодаря влиянию Поля, протаскивавшего своих протеже на закрытые вечеринки, но никто его не узнавал в ответ: Ромео, от скуки, выкрасил виски в белый цвет, вступающий в контраст с его тёмно-каштановыми от природы волосами, сейчас уложенными гелем в подражание иглам ежа. На нём была серая (или пару часов назад белая) рубашка с незатейливыми узорами, расстегнутая наполовину, что позволяло ему хвалится рельефным телом самца. На шее на шнуре болтался настоящий волчий клык – позёрство высшей степени. Это был его клык, потерянный не в бою, а во время тренировки, когда он, запутавшись при беге в лапах, споткнулся, взрыв мордой землю. Регенерация дала ему новый зуб, поэтому его белоснежная улыбка продолжала бесить людей в идеальном состоянии и полном комплекте. Увидев друга, оборотень кивнул альфе, прося разрешения отойти в сторону: с Луи они познакомились ещё в школе, будучи в разных классах и случайно столкнувшись на перемене в споре двух других задротов, к слову, Жака и какого-то ботана из параллели выпускников.
- Хееей! Чувак! Сколько лет, сколько зим, сколько баб! – ладонь со звучным хлопком опустилась на плечо парня, заставив того покачнуться, если не впечататься от неожиданности лицом в барную стойку. – Бамбино, телефон посеял? От тебя ни сном, ни духом, ни вести…А…в тюряге был? Или с папаней проблемы? Ну, чувак, если что, знай, мы за тебя горой…- Ромео довольно и шумно втянул в лёгкие задымлённый воздух, явно пребывая в состоянии эйфории. Оставался открытым вопрос, как их вообще сюда пустили: видимо, приглашения были волшебными, раз по ним в “La baraque”  попадали люди со стеклянными чертями в глазах. – Чувак, в этот Новый год мы тусуем на лучшем празднике жизни! – Опоздав, компания пропустила громогласную речь вампира, впрочем, Личи на данный момент любая скамейка была бы королевской кроватью с королевой в придачу. – Этот locale есть просто da paura!
Порядком излив словарную околесицу на знакомого, он перевёл взгляд на сидящего рядом молодого человека в чёрном облачении. Глаза скользнули по тёмным волосам, затем рубашке, горлу, снова на лицо – капли коньяка заманчиво блестели в свете софитов, соблазняя отобрать бутылку у соседа за неимением денег, представлявшимся хрустящими бумажками, на вкус такими же, как креветки без соуса. Затем на самого Луи. На алкоголь на нём. На бутылку. Туда. Обратно. Туда. Обратно. С видом первобытного человека, добывшего огонь, он громко, явно не стесняясь девушки рядом, заявил, толкнув измотанного и без него Гронота:
- Ты, это, того…в эти что ли? – апогей нетрезвой мысли. Верх политкорректности. Ромео – это Ромео. Стоящий позади него Элиот тут же приложил ладонь ко лбу и стянул руку вниз, исполняя  пример того, что молодёжь называет фейспалмом, на десять из десяти баллов. Личи перевёл серьёзный (насколько в его случае и состоянии было возможно) взгляд на Реми.
- Слышь, хы-хы, а чё, кто-т сдох? – Губы растянулись в неконтролируемой идиотской ухмылке. Он терпеть не мог пафосных готов и иже с ними, бродящими по склепам и катакомбам с видом прорицателей древних истин. К тому же, девочка за его плечом, пускавшая похотливые стрелы вместе с амурами в костлявого декадента, была, определённо, в разы аппетитней: румяные от выпивки щёки, дрожащие ресницы, синее платьице, короткое, как только в эротических романах бывает. Впрочем, Ром не читал даже такие книги, предпочитая им «сценическую постановку анатомических действий, олицетворяющих самое благостное из человеческих чувств», как выражался Поль, в народе – порнографию  любого толка.
- Могу…угостить? – он облокотился о стойку, буквально отпихнув странного молодого человека, но тут же соскользнул локтём прочь и грохнулся на пол к ногам юного создания. -  Оп-с…а у вас трусики…чёрные…гы…
К месту сбора успел подскочить ещё один из их весёлого круга. Жак недовольно сморщил кислую мину, без зазрения совести пнув ногой пытавшееся собрать воедино картинку, какой лапой-рукой-ногой надо двигать, чтобы подняться, существо.
- Парашу простить йе…го. – Он облизнул губы. Контроль начинал теряться, поэтому ирисы подсвечивались волчьим золотом, однако клуб позволял быть немного больше зверем, чтобы слиться с толпой терявших человеческий облик в пьяном угаре людей.

Голова немного кружилась от выпитого довольно резко крепкого алкоголя, горчащего на языке дыма любимых сигарет, от запаха духов сотни девушек, что вместе с жаром их тел смешивался в дурманящий коктейль. Даже эмоции, так сильно хлеставшие парня по щекам, не могли стереть с его полуоткрытых губ ленивую полуулыбку. Он был сейчас пресытившимся котом, а может и баловнем какой-то особо жестокой судьбы, в этот вечер он мог быть, кем угодно и сделать все, что захотел бы, ведь в конце вечеринки обязательно принесут чек, за который он расплатится сполна.

- Mon Dieu, я в жизни бы не додумался до такого заказа! Да, я прямо-таки ощущаю себя волшебно рядом с тобой, хотя,… что тут удивительного? – На губах так и не угасала довольная улыбка, а в глазах блестели хмельные искорки.

Прекрасная ночь, хочу умереть на высоте Эйфелевой башни,… на самом шпиле под пронизывающим до костей ветром.

Все расслабленное состояние как смерчем сдуло, когда на плечо обрушилась чья-то ладонь, а над ухом просвистели в выкрике слова. Луи вздрогнул всем телом и подавившись очередной затяжкой, закашлялся, туша так и не докуренную сигарету прямо о столешницу барной стойки. Пару секунд ушло на то, чтобы глаза перестали слезиться и он, наконец, смог разглядеть парня рядом с собой. – Черт, парень, какого хрена ты как черт из табакерки выскочил из времен, когда меня в такие заведения еще и пускать то не хотели? – Он был зол и раздражен, но всего каких-то пару минут, больше его губы не могли сдерживать улыбки, что стремительно переросла в смех. Конечно же, он узнал в парне своего школьного знакомого, но сам факт его появления на празднике смерти, да еще и в слюни упоротого, просто заставлял Луи согнуться пополам от спазмов ржача. – Ромео, что за видок у тебя, да хер с ним,… действительно, не думал встретить тебя в таком месте. Уж давно, как я перестал поддерживать контакт со школьными знакомыми, а тут ты… - окинув его внимательным взглядом, Луи перестал смеяться и хмыкнув, добавил: - Давно празднуешь, а?

Чуть успокоившись от первого впечатления от встречи, он мысленно вернулся к главному предназначению ревущей музыкой вечеринки и покачал головой с сожалением. Забавный приятель  теперь тоже был вписан в меню собравшейся в этих стенах нечисти. Жаль парня, вряд ли он так же рад окончить тут свою жизнь, как сам Гронот. Тем временем Ромео уже заинтересовал так и не шелохнувшийся с места Реми. Взгляд карих глаз подозрительно скользнул по вампиру, затем метнулся вновь к нему, видно было, что в пьяном мозгу формировалась какая-то совершенно гениальная догадка, так и намеревающаяся спрыгнуть с чуть заплетающегося языка. Луи не нравилось выражение лица знакомого, будто подкожно ощущая, что в его словах будет звучать вселенская подстава, он привычным жестом подцепил из пачки новую сигарету зубами и быстро прикурил ее, прячась в дыму от пронзительных глаз парня. Вопрос, наконец, прозвучал и от услышанного Луи как-то заметно напрягся и удивленно изогнул бровь. – Эм, ваще не вкуриваю о чем ты, лучше бы тебе выпить здешнего пойла… и вырубиться перед тем как тебя убьют. – Уже тише добавил он, делая глубокую затяжку. Дальнейшее развитие событий было столь стремительным, что Гронот не смог хоть как-то вмешаться в этот процесс, да и глядя на распластавшегося прямо под юбкой у девушки Ромео, он решил, что как-то поспешил с советами и с алкоголем его знакомому на сегодня хватит. К страдальцу тут же подоспел еще какой-то парень и вместо ожидаемой руки помощи, выписал ему довольно увесистый дружеский пинок.

Вот это я понимаю, настоящий друг видать…

Луи не сдержал короткий смешок и с долей восхищения  взглянул на незнакомца, что по виду был не на много менее упорот, чем исследователь женского белья на полу. Боковым зрением он уловил совершенно затравленный взгляд вампира и его молящий о помощи вид вводил в недоумение. Грозное существо, что на земле существует как минимум век, так искренне испугалось пьяного сброда современности. Это было таким умилительным открытием, что захотелось прямо на глазах у посетителей обнять Реми, закрыв его утонченное восприятие происходящего от грязи века в котором он был рожден.

- Реми, ты в порядке? Не обращай внимание на эту пьянь, хах… - Потушив сигарету, он усмехнулся и протянув к вампиру руку, мазнул кончиками пальцев по его щеке. – Если хочешь, мы можем уйти, м?

Эл напрягся: его никогда не мучили галлюцинации без причины (сегодня утром он наотрез отказался разделить веселье с остальными, чувствуя, что ему придётся всех тащить – должен же быть один трезвый на компанию), поэтому шанс, что он ослышался,  маячил в пределах трёх-четырёх сотых процента. Англичанин нахмурился, повторяя про себя полученную информацию, обвёл взглядом Луи, позабыв про друзей напрочь, отвернулся, чтобы окинуть взором клуб. Вспомнилась давка у выхода, на которую де Луш не обратил особого внимания, списав на желание людей развлечься в собственных апартаментах.
- Прости…Что ты сказал только что? Нас убьют? – Элиот наклонился к уху Гронота, чтобы слова достигли единственного слушателя. Забота о Ромео, разглядывавшем бельё бедной (пьяной) девочки, отошла на второй план. «Хр`еновым педофилом» занялся Жак,  заодно выпустив пар в пинке за отобранную ранее другом последнюю бутылку водки «Путинки» (история тактично умалчивает о танцах на столе дома у второго по старшинству с криками молодняка: «Ры-ры-ра! Я - медвед! Ты – медвед! Балалалалайка!»).
Теперь он заметил, что запахи – фальшивы. Словно дым, змеящийся по помещению, выполнял функцию белого шума. «Нас согнали для убийства? Кому это надо?» Теперь волк будет осторожен. Про Луи студент Сорбонны знал от друзей, поэтому не сомневался в его человеческой природе, ровно как не приписывал сверхъестественных черт готу рядом с ним – странный юноша, младше их (лет восемнадцати-девятнадцати) производил впечатление домашнего мальчика, вот-вот окончившего школу или даже посещающего занятия выпускного класса. В баре было слишком много детей – совесть негодовала.
Однако вожак был иного мнения. Монти видел этого пацана в не по годам удручающе-депрессивной одежде раньше: блондин поехал вместо отца, чтобы разрулить дела дочерней компании, перед ним кабинет покинул школьник, трясущий в руках бумагами с неподдельными печатями известного французского производителя. Конечно, в костюме он выглядел иначе, но лицо запомнилось отлично. Кажется, его звали Вивьен Крюшо. Вампир крепкой деловой хватки. С ним стоит быть во всеоружии. Шестое чувство подсказывало, что многие из отдыхающих были знакомы: например, личико милой оборотнихи в баре (белокожей и светловолосой красотки) или татуировка волчицы неподалёку. С вампирами он лично знаком не был.
Поль проследил взгляд Вивьена вплоть до девушки, сидящей неподалёку и самозабвенно доедающей вторую порцию шоколадного мороженого. Судя по запаху, человек. Он галантно поправил ворот рубашки и переместился к скучающей особе, не забыв улыбнуться:
- Добрый вечер, разрешите?
По крайней мере, теперь у него есть заложник, чтобы обеспечить толерантность Крюшо к его разбушевавшимся волчатам.
- Дыа…да...до…этим болеют только женщины, мадемуфаузель, - не сумев выдавить из себя сложное слово, Личи не растерялся, выдав полную фразу. Язык слушался, но как-то избирательно. – Действительно, складка…Они светлые. – Парень поднял вверх палец в жесте согласия и покачал им. Жак помог подняться, попутно сам врезавшись лбом в барную стойку и выматерившись сполна на полученную шишку. Воспользовавшись моментом, итальянец облокотился на согнутого пополам друга. – Ромео. Как у Шекспира. Эй, не дёргайся, я с дамой разговариваю! – последний рычащий тон предназначался заёрзавшему де Ляферу.
Младший заглянул в глаза Лили, стремясь понравится. Ему она была симпатична, как никто раньше, даже вычитая любвеобильность игравших в нём градусов.
- Ваш-ш-ше имя?
Рядом оказался стаканчик с неизвестным коктейлем, по запаху напоминавшим рассол. Элиот улыбнулся, махнув рукой и оплатив заказ. Пусть немного протрезвеет. Судя по обеспокоенному лицу Поля, ночь предстоит долгой.