Начало игры

Париж оказался городом не менее грязным и своеобразным, чем Лондон. Это нравилось коту. Здесь он чувствовал себя иначе, немного по-другому - будто переродился, получил возможность прожить жизнь заново. И он с удовольствием воспользуется этим.
Мужчина возвращался с рынка домой - в конце концов, ему тоже хочется иногда кушать, а его запасы еды в таверне катастрофически быстро исчезали, словно он ел не один, а еще и подкармливал местных попрошаек, чего за ним никогда не водилось, в силу его неудержимой неприязни к ним. Погода была приятной. Оборотень щурился на солнце и думал о самых светлых вещах - сытном ужине и рыжей красотке у себя в постели. Несмотря на то, что он совсем недавно высадился на берега материка, под его теплым одеялом успела перебывать пара-тройка милых цыпочек из ближайшего борделя. Ну, в самом деле - он же должен как-то устраивать свою личную жизнь?
Задумавшись, Морис с крайне неприличным ругательством вступил в глубокую рытвину в мостовой, загваздав себе штанину по колено. Теперь в туфле неприятно хлюпало, а солнце уже не казалось таким заботливым - будто оно даже злорадно пригревало спину, напоминая о том, что левая ступня постепенно околевает.
- Вот же... - мужчина огляделся по сторонам, но заметил, что людей слишком много, чтобы продолжать гневную тираду. - Незадача какая, - грустно заткнулся он и продолжил свой путь.
Таверны всех знакомых ему городов отличались тем, что, если парадный вход находился на более-менее приличной улице, то черный - всегда выходил на самые безнадежные свалки и подворотни. Вот и теперь, Морису пришлось свернуть в переулки, чтобы достичь намеченной цели. И он едва не прошел мимо маленького вороха тряпок у развороченного спуска в подвал непрезентабельного дома. Запах увлек его - человеческая девчонка.
Кот остановился, а губы его растянулись в улыбке. Морис любил детей, что тут ни говори... Мужчина подошел ближе к забившейся в угол юной девочке лет шести с запуганным взглядом голубых глаз. Она казалась всеми покинутой, голодной и зареванной. Она с немым ужасом взирала на подошедшего к ней молодого парня, который присел рядом и подмигнул:
- Как тебя зовут, милая? - голос кота был сладок и тягуч, как патока, ведь он не собирался напугать дитя.
Девочка с недоверием смотрела на него и не спешила отвечать.
- Где твои родители?
Она буркнула, зыркнув исподлобья:
- Я не знаю.
- Ты сирота? - с некоторой наигранной печалью вопросил мужчина, поправив тростью съехавшую на глаза шляпу.
Девочка едва заметно кивнула.
- Пойдем со мной. Я накормлю тебя, - совершенно серьезно предложил Морис и поднялся на ноги.
Он протянул руку своей протеже:
- Ну? Пойдешь? Клянусь плащаницей Святого Антония, я не причиню тебе дурного. Не бойся, пойдем.
Сиротка долго думала, прежде чем согласиться на сомнительное предложение. Но на то она и была ребенком, чтобы еще без должной серьезности подходить к вопросам своей безопасности.
Когда рука малютки оказалась в его, кот улыбнулся еще шире и повел найденыша к себе.

Уже в таверне Морис усадил девочку на один из стульев у барной стойки и подбросил в камин поленьев.
- Ты посиди тут пока, - мужчина скрылся наверху, где вымылся, почистил туфли, переоделся в рабочую одежду и накинул передник.
После этого он поставил перед своей гостьей стакан подогретого молока и краюху черного хлеба. Девчонка снова с подозрением уставилась на кота.
- Ешь, - посоветовал он и сам взялся за свой ужин.
Детка еще немного поколебалась, после чего с волчьим аппетитом набросилась на еду.
- Так как зовут тебя?
- Софи, - пережевывая выдала девочка.
- Если хочешь остаться у меня - я буду звать тебя Бесс, - с некоторым внушением предупредил Морис, наконец приступая к своим непосредственным обязанностям.
Софи сидела в углу за барной стойкой и никому не мешала. А редкие посетители уже стали обсиживать столики за вечерними разговорами.
Ты будешь моей маленькой, миленькой Бессс... Ласково думал котик, изредка поглядывая на уже дремлющего ребенка.