<<<=== Улица Муффтар (Mouffetard). Дом Лакиана Ириарте

Распахнув тяжелые двери, Луи зашел внутрь и запер их изнутри. Стягивая с плеч сюртук, он размышлял о прошедшей ночи и всех тех событиях, что обрушились на него словно разрушительная лавина. Стряхнув с ткани мелкие капельки тумана и повесив предмет верхней одежды на крюк, граф прошелся по прихожей к лестнице. Уже ступив одной ногой на первую ступеньку, парень резко замер.

Запах... чужой? Что за чертовщина...

Пригнув немного голову, оборотень повел носом в сторону кухни, словно зверь, что неожиданно напал на след. Взгляд изменивших свой оттенок глаз пробежался по помещению, а слух обострился, ловя каждый шорох. На полу от самой столовой тянулся ровный след звериных лапок перепачканных кровью. Присев на корточки, Луи провел пальцем по присохшей к ступеньке крови, растерев, поднес к лицу.

Запах крови не человеческий, значит, это был просто дикий зверь, притащивший в мой дом тушку своей лесной добычи. Но что потянуло его вглубь замка?

Покачав головой и нахмурив брови, граф утихомирил своего внутреннего зверя, давая понять, что они вне опасности и это простая случайность.  Встав и пройдя по кровавой веренице в столовую, Луи вздохнул. К былому беспорядку прибавились еще валявшаяся теперь посреди комнаты большая кастрюля и обглоданная нога в кровяной лужице. Поморщив нос, граф прошел вглубь столовой и толкнул носком начищенного ботинка кусок мяса на кости. Оборотень же, напротив учуяв запах сырой дичи, был рад тут же подавить скучного человека в этом теле и вырваться в просторы Булонского леса, но Луи слишком хорошо изучил свою суть, чтобы так просто дать ей волю.

Уже пора, наконец, нанять управляющего или жениться… не дело жить как вампирское отродье в прогнившем склепе.

Подняв с пола еще свежие остатки чьей-то добычи за обглоданную белую кость, он вынес ее на улицу и со всей силы зашвырнул за изгородь сада. Вернувшись, отмыл руки от крови, и еще раз окинув взглядом беспорядок, вернулся в холл. Маленькие следы вели вверх по лестнице, но энергетика замка казалась оборотню более чем спокойной,  что исключало возможность встретить лесного охотника на верхних этажах. Поэтому спокойно поднимаясь вверх, он не думал о неожиданных сюрпризах.

Посмотрим, что еще ты натворил в моем доме…

===>>> Комната Луи. Спальня.

<<<=== Марше де Блан Манто. Съемная квартира Реми Депре

Луи ехал в экипаже, погруженный в глубокие думы. За окном мелькали окна плотно жмущихся друг к другу домов кварталов, тут же сменяясь плотной стеной пышных кустов роз и постепенно редеющих при приближении к городской черте, за которой дорогу обступал лес, обнажая истинную дикую красоту природы. Все случилось так быстро и так легко, что граф ощущал себя в чем-то обманутым, что-то постоянно ускользало, когда он замечал мальчишескую улыбку на губах вампира, видел его неуклюжесть при сборах в квартире. Что-то важное упорно просачивалось сквозь пальцы, стоило оборотню схватить мысль за хвост. С другой стороны, если забыть о подозрительных мелочах и пыточном подвале отца, все складывалось наилучшим образом. Сейчас рядом с ним находился невероятно хрупкий сосуд, способный наполнится до краев нужными знаниями и превратится в страшную силу, или же рассыпаться под ногами своего безалаберного создателя в одно мгновение, утратив весь свой огромный потенциал. Гронот не мог знать всего, как бы ни желал этого, но одно о загадочном клане Крусников он знал точно – это их всепоглощающая ненависть к собратьям, системе выживания и священным кодексам, которые соблюдали древнейшие из вампиров. Оторвав задумчивый взгляд от мелькающих в окне деревьев черного леса, он пристально посмотрел на Реми, не замечая, как его собственные глаза на мгновение полыхнули фиалковым свечением. Да, главное зерно в мальчишке имелось совершенно точно, остальное же даст ему проклюнуться только в должной обстановке и информации. Губы растянулись в почти, что плотоядной улыбке, но оборотень промолчал, да и колеса экипажа уже зашуршали по гравию у старинных ворот замка, а кучер терпеливо выжидал своих денег. – Вот мы и дома. Теперь все будет иначе, обещаю. – Подмигнув вампиру, словно озорной мальчишка, Луи спрыгнул на землю. Бросив пару монет кучеру, он направился быстрым шагом к воротам.

Смотря на замок, на сад и едва различимые точки редких звезд над шпилями давно заброшенных башенок, он ощущал, что, наконец, очнулся от долгого сна. Вдохнув наполненный свежестью вечерний воздух и прикрыв на мгновение глаза, граф обернулся к Реми. – Значит, ты заинтересовался, хорошо… - Кивнув, он распахнул ворота и быстрым шагом направился к двери. – Пойдем, я покажу тебе твою комнату, а потом поговорим в гостиной обо всем.

Все вокруг них было сценой, а Луи как актер, создавал у зрителя ощущение начала грандиозного спектакля. У него не было названия и ярких афиш, обещающих чего-то принципиально нового в жизни прекрасного Парижа, нет, это было пустым и не нужным. Только бы ощутить все то, что билось сейчас в сердце графа, странная смесь, что возникла без каких-либо особенных причин. Толкнув тяжелую дверь входа и ощутив на ладони сотни колющих ран, от шрамов, давно забытого штурма клинков Святой Инквизиции, Луи торжественно шагнул за порог. На миг ему показалось, как в полумраке второго этажа застыла фигура его матери. Будто легкая пылинка плыла она из черных недр заброшенного замка, улыбаясь своими нежными глазами, которые то и дело закрывали пряди пахнущих душистыми цветами волос. Она не тянула к нему руки, не звала в свои объятья, которых он так желал, так скучал по ним в своем упрямом одиночестве, просто пройдя до начала лестницы, застыла, глядя на него и улыбаясь. Ее ноги были чисты от крови, которая стекала бурлящим потоком по ступеням, собираясь черной лужей у носков его старых туфель. – Мама… - Выдохнул он сквозь стиснутые от боли зубы и подался вперед, но тут же осекся, встретив ее предостерегающую ладонь. Он понял все без слов и ощутил, как глаза наполнились слезами. Гвен страдала от его слабости, она мучилась от не зарастающей раны в его душе, молила отпустить прошлое и жить настоящим. Ее любовь к сыну до сих пор жила в их покрывшемся паутиной замке, впитавшись в холод древних камней, ворвавшись последним криком в глухие пролеты и притворные зеркала. Призрак исчез, забрав с собою горечь оборотня и он, очнувшись от этого наваждения, смахнул дрожащими пальцами слезу со своей щеки, молча прошел к лестнице, сев на нижнюю ступень. Хотелось курить, но он откинул эту идею, просто запустив пальцы в волосы и прикрыв глаза. – Я схожу с ума, этот дом - мое проклятье. Моя вечная боль. Прости Реми, дай мне минуту…

Под пальцами, сдавившими виски, отчаянно бился пульс. Кровь, ударившая в голову, шумела в ушах, создавая ощущение бурлящей вокруг графа пучины, что засасывала его в небытие, не оставляя никаких шансов на спасение. Однако теперь Луи не был предоставлен сам себе в пустующем замке и чужой голос, словно огромная кувалда безжалостно раздробил кокон безумия оборотня. Отняв руки от своего лица, он поднял на вампира еще не до конца прояснившийся взгляд холодно-серых глаз. Только сейчас он уловил слова вампира и его зрачки расширились от понимания ситуации. Реми вовсе не требовал каких-либо объяснений недавнего поведения графа, казалось, он и не заметил перемен, будучи сам увлеченным в небольшой спектакль старинного замка. Оборотень не знал чему удивляться больше, тому, что мальчишка видел его мать? Или тому, что его личное видение оказалось настоящим не только для него. – Ты… - Голос осекся, и графу пришлось поспешно прочистить горло, прежде чем задать так и кусающий за язык вопрос: - Ты видел ее? Это видение? Но как…

Ну, конечно, он видел все! Что за вопросы?

Хотя, это были вопросы, не требующие ответа, просто уточняющие и так понятный факт. Тряхнув головой будто бы это было способно уменьшить потрясение развернувшимся спектаклем, он поднялся со ступени и задумчиво посмотрел в глаза гостю. – Эта женщина моя мать. Ее имя Гвен и она пала жертвой страшного мора нашего замка группой инквизиторов Парижа. Я единственный кто уцелел в этой резне из всей семьи. Мое спасение было случайностью, счастливой и нелепой случайностью. – Улыбнувшись одними уголками губ мальчишке, он бросил взгляд на лестницу, которая была совершенно чиста от крови и нахмурился. Ему совсем не хотелось сейчас тащить Реми на второй этаж и открывать одну из гостевых комнат, которые еще следовало бы прибрать. С заселением можно и подождать, а бокальчик выдержанного красного вина сейчас был бы более кстати. – Оставь вещи тут, и пойдем в гостиную. Мне кажется, выбор твоей комнаты может и немного подождать, не так ли? Если конечно ты не чувствуешь себя усталым, все же твой день был насыщен весьма серьезными событиями.

Безумно хотелось сорваться с места, порывисто обнять, сжать пальцами совсем хрупкие на вид плечи. Странное желание, дурманящее и соблазняющее своей открытостью. Наверное, Луи бы поддался ему, будь на месте Реми обыкновенный человек, что испуганно озирался бы по сторонам и не решался проронить ни слова в звенящей тишине неприветливых стен. Однако вампир был совершенно спокоен, и даже его энергетика не выдавала внутренних вибраций по-прежнему живой души.

Как быстро он слился с этим странным миром тьмы, будто никогда и не покидал его прежде. Такой трезвый и рассудительный разум, вовсе не помутненный ужасающими переменами. Он поистине дитя нового времени, безумного и безжалостного в своем ледяном спокойствии времени.

Коротко кивнув в знак того, что он все еще внимательно ожидает решения гостя, Луи прошел под свод арки ведущей в гостиную замка и достал из сервизного шкафа два бокала, неспешно наполнив каждый казавшимся в полумраке комнаты бордово-черным вином. Оставив бокалы на небольшом столике, он подкинул в тлеющий слабым огнем камин свежих поленьев и разбил угли кочергой. Комната тут же наполнилась подрагивающим светом и приятными звуками трещащей древесины. – Твое становление крусником будет тяжелой задачей. Ты должен понимать это прежде чем решишься на убийство своих сородичей. Есть вариант донорства среди слуг вампиров, хотя я никогда не верил в то, что вампир может существовать, таким образом, долгое время. Может я, и ошибаюсь, кто знает. – Закончив розжиг, граф отложил кочергу и обернулся к Реми. – Донорством называют добровольное пожертвование своей крови хозяину. Вампир пьет кровь у человека, но оставляет его в живых и так раз за разом. Это удобно, но, конечно же, не обходится и без вреда. У человеческого донора со временем возникает острая зависимость от своего хозяина и в конечном итоге он попросту теряет свой разум, превращаться в безумное существо предпочитающее умереть под каблуком вампира, делающее все, что ни прикажет ему его мучитель. Отвратительно, как и все что творят кровопийцы, однако, это бывает выходом для них в некоторых ситуациях. – Поморщившись и фыркнув под нос совсем как зверь, Луи указал приглашающим жестом на одно из стоящих у камина кресел. – Присядь. Я не задержу тебя надолго, а потом выберем тебе комнату.

Интересно, как там Марсель? Он должен был уже успокоиться, наверное, его зверь отнял все силы бедного мальчишки. Сон лучший лекарь…

Граф задумался над словами своего гостя, зацепившись за одно единственное понятие, которое вызвало в его душе неприязнь. Неупокоенная душа? Это было отдаленно знакомо, но не взрослому оборотню сейчас, а непоседливому мальчишке, что часто сбегал из объятого ароматами роз родового гнезда в грязные трущобы Парижа. Там смерть не являлась чем-то невероятным или нежданным, когда кто-то умирал не своей смертью, а случалось подобное намного чаще, то многие свидетели будничным тоном повторяли именно такое понятие. Неупокоенная душа. Луи никогда не задумывался серьезно, о чем они говорят, поэтому сейчас ему было сложно понять природу призрака в его замке. Для него явление матери, трещание потухшего камина и звуки шагов по коридору второго этажа, что будили его по ночам, были чем-то личным и только его. Он никогда не думал об этом, как о духах и привидениях, будучи одиноким и единственным свидетелем происходящего. – Неупокоенная душа? Прости, я никогда не думал об этих явлениях в таком ключе. Мне вообще ничего не известно о подобном. Не хочу винить в чем-то замок и трагедию, произошедшую в нем, но стоило мне вернуться сюда спустя много лет запустения, и я стал превращаться в того, кого ты видишь сейчас. Всегда было ощущение, что несмотря на мою любовь к семье и всему что нам принадлежало ранее, я постепенно отравляюсь атмосферой, пропитываюсь застывшим страхом в этих стенах. Это не первое явление мне, но я считал его личным безумием не более того. Я не стремился бороться с этим, принимая как пророчество своего воспаленного подсознания. Я был не прав, теперь мне действительно страшно. – Хмыкнув себе под нос, слушая речь Реми, он смутился при упоминании Бога, которого сам он никогда не знал и не старался узнать. – Ты прав, очень верно определил наше с тобою различие. Я не знаю веры, в моей жизни были лишь образы святых, которые до сих пор хранятся в комнате Гвен. Моя мать ходила в собор и была вере каждую секунду благодарна, она говорила, что Бог дарит ей любовь и счастье. Я был слишком мал, чтобы понимать ее. Ты прав в том, что для меня Инквизиция была не чище лесных головорезов, я видел только красиво ряженых убийц, чьи руки были по локоть в крови тех, кто умолял их о пощаде. Я бы мог вникнуть в суть вражды, если бы они остановились на смерти моего отца, который был не последней фигурой в городском Совете. – Пришлось прочистить горло коротким кашлем, так как эмоции вновь подступили неприятным комком. – Я понял бы их, возможно, но хладнокровное убийство нежной женщины, руки которой с трудом могли охватить дрожащих от рыданий маленьких детей? Это ли та любовь и счастье, о которой говорила Гвен в моменты молитв и походов в собор? Ваш Бог ли столь жесток, или же люди, что служат ему? Я буду глупцом, если скажу, что боюсь веры, но я могу искренне сознаться в своем отвращении. Прости, за столь резкие слова в твоем присутствии, но теперь мы в одной лодке и с этим придется учиться жить. Прекрасно, что сейчас нет этой жажды убийства во имя веры, хотя я бы не расслаблялся. Слышал, что в Париже постепенно вновь возрождается братство охотников на нечисть, а это серьезная сила.

Он замолчал, словно ему больше было нечего сказать, но это было ложью. Переведя растревоженный взгляд на выбитое окно и хаотично разбросанные по полу осколки, оборотень нахмурился и покачал головой. – Это же надо было так раздробить панцирь моей вросшей под кожу ракушки, - Слабо усмехнувшись и пнув носком ботинка в сторону один из наиболее больших кусков стекла , граф неожиданно искренне и звучно расхохотался, - это знак, Реми? Все это? – Раскинув в стороны руки и обведя кончиками чуть подрагивающих пальцев, казалось бы, весь этот Мир, он до хруста костяшек сжал кулаки. – Значит ли это, что я будто старый паук, зарывшийся в свою паутину, наконец-то получил хорошего пинка? Да, пора спалить эту паутину к чертям, нет, к дьяволу! Ахах, я не пьян, а уже пугаю тебя… - Опустив руки и улыбнувшись мальчишке, граф подцепил пальцами свой бокал с вином. – Завтра же найду в городе хорошую прислугу, может и садовника, да. Нужно что-то с этим определенно делать. – Глотнул вина.

Он смотрел на опустившегося в кресло юношу с навеки застывшей молодой красотой, словно замерший в парке нежный цветок и не мог поверить, что все это не дурной сон. Хотелось стереть с этого лица задумчивость, свойственную умудренным старцам, Луи всей душой желал сдуть с его мыслей такую не вяжущуюся с внешностью взрослость, но это было глупейшим порывом. – Не спорю, это действительно удобно – иметь донора. Более того, я бы не запрещал тебе надкусывать символически шейки наших будущих слуг, если охота в городе не станет приносить удовлетворения, но смерть хоть одного смертного… будь это обезкровие, или же безумие, станет твоим приговором, мон ами. – На губах возникла мальчишеская усмешка, что свидетельствовало о новых переменах настроения графа, что были не редкостью. Он был действительно безумен и мог сбить с толка своим поведением любого. – К черту разговоры в стиле прошлого века! Оставим на завтра, когда окно будет починено и замок перестанет напоминать заброшенное ведьмино гнездо. Пойдем, посмотрим, как там новорожденный волчонок Марсель, заглянем в гостевые комнаты. – Отставив свой недопитый бокал, граф схватил Реми за руку и потянул в сторону лестницы. -  А если захочешь, мы можем пройтись по всему замку, словно исследователи древних залежей, ахах… поистине древних, надеюсь, гигантские пауки не сидят в кабинете моего отца, пожирая его стопки увлекательнейших отчетов.

===>>> Комната Луи. Спальня.